-Вы считаете меня недостойным этого чудесного мира?
-Верно. Еще как верно.
Рука Лены дрогнула возле кобуры пистолета. Телохранители заметили это движение и насторожились. Старик улыбнулся:
-Лена, я понимаю, искушение велико, но все же воздержитесь. Меня пытались убить множество раз, и при помощи оружия, куда более страшного, чем ваше. Как видите, я стою перед вами невредимый. Не доставайте пистолет. Не давайте повода моим бойцам.
-Вас нельзя пускать туда. - сказала Лена. - Вам там не место.
-А себя, Лена, вы считаете достойной переступить этот порог?
Лена ответила не сразу.
-Нет, не считаю. Но призрак привел меня сюда, значит, он считает, что я могу войти. А вы... ох, Правитель, если бы вы хоть раз побывали там... вы бы меня поняли. Таким, как вы, там не место.
Старик засмеялся. Его смех был отвратителен.
-Лена, Лена, Лена... вы лишь на минуту заглянули туда... и теперь поучаете меня? Хотите, я вас удивлю, Лена? Вы уж извините, что придется снять с вас розовые очки, но... я там родился.
-Что?! - Лена отшатнулась и уперлась в дверь спиной.
-Я там родился... и там я жил до тридцати лет. А потом перебрался сюда.
-Ложь... - Лене не хотелось в это верить. - врешь, старик...
-Это правда. Я родился в одном из прекрасных городов на берегу реки, там я и жил. Жил обычной жизнью, работал... знаете, даже сейчас, восемьдесят лет спустя, я не могу подобрать подходящего синонима моей тогдашней должности. Ну, скажем так, я был смотрителем маяка. Это несколько отражает суть. Я всегда был на высоте, и смотрел на людей сверху. Я видел людей с такой высоты, от которой кружится голова; оттуда они выглядели как муравьи... как самые мелкие пылинки. И постепенно я начал понимать, что я не такой как они. Я начал осознавать, что я выше остальных. И тогда... я понял, что не могу так дальше жить. Я понял, что я должен доказать свое превосходство. Я долго размышлял. Я должен был сделать нечто такое, чего никто до меня сделать не мог. И однажды... о, это было наитие... это было откровение. Однажды я понял, что я должен сделать. Я должен сделать нечто непоправимое, на что неспособны остальные.
-И что вы сделали? - спросила Лена.
-Рядом со мною жила девушка. Очень красивая девушка, Лена. Конечно, не такая красивая, как вы, - старик галантно склонил голову, - но... очень красивая. Очень добрая. Объект всеобщей любви. Когда она шла по улице, ее окружала толпа детей, и для каждого у нее находилось доброе слово. Птички садились ей на руки, и даже самая угрюмая собака виляла хвостом при звуках ее голоса. Я тоже ее любил, Лена. И мне нелегко было совершить задуманное.
-Что вы сделали? - спросила Лена еще раз.
-Я пришел к ней рано утром, вошел в ее дом, а когда она повернулась ко мне спиной, я несколько раз ударил ее ножом. Потом я завернул ее тело в кусок ткани, привязал к ногам кусок железа и бросил ее в реку, на самом глубоком месте.
Антиген, про которого все забыли, кашлянул:
-Я тут не мешаю?