Проход был полностью заставлен старой мебелью, столами, стульями, шкафами. Повсюду пыль, а ещё достаточно холодно. Снаружи завывал ветер. Начнётся пожар, никто по этому ходу не сбежит. Плевать всем тогда было на это. Тогда вообще обходились взяткой инспектору и не парились над такими вопросами.

— Оставь его с нами, — сказал я, потому что обозлившийся Женя хотел выкинуть парня назад. — А то скажет, куда мы делись.

— Верно. Ладно, тогда сиди здесь и помалкивай, — Женя красноречиво постучал кулаком в ладошку.

Замок запер он сам. Через несколько секунд с той стороны кто-то очень сильно пнул дверь несколько раз и подёргал ручку.

— Заперта! Ломаем? — раздался голос.

— Не, пожарный выход же, они всегда заперты! Дальше! Не всех ещё взяли!

Кто-то заглядывал и сверху, я видел луч фонарика между пролётами лестницы. Но хлам повсюду убедил омоновцев, что сбежать сюда никто не мог.

Парень-банщик дрожал от страха. Женя глядел в замочную скважину, а мы слушали, что происходит в зале, благо, слышалось всё это хорошо. Рёв, маты, искали оружие и нашли.

— Чё этот ствол у тебя делает? — спросили грубым голосом.

— Да я в милицию его нёс. Вот заявление в кармане.

— А чё оно заявление вчерашним числом?

Ещё немного, и у кого-то нашли порошок.

— А это чё? Скажи ещё, что мука! Или сахар?

— Сода-на. А чё ты думаешь… — сказал наглый голос с блатными интонациями, но недоговорил.

Раздалось несколько шлепков от ударов. Кто-то другой пытался объяснить, что его ствол газовый, но не помогало. Другой ссылался на прокурора, с которым они якобы друзья, но это тоже бесполезно.

Омоновцы обычно не церемонились при задержании, а это наверное ещё и областные, которые местных авторитетов не признавали. Кто-то натравил их сюда, но Черепа предупредить успели. Правда, вряд ли он успел удрать.

Потом стало слышно, как всех пойманных уводили наружу. Забрали всех, кого поймали, а разбираться будут потом. Вот только братки, хоть и получат, выйдут, а вот остальным может и достаться. Хорошо, что ушли.

Стало тихо. Женя взял ключи и осторожно отправился на разведку вверх по лестнице, пробираясь по старой мебели. Огляделся, позвал меня, мы вышли на опустевшую кухню, оттуда на улицу.

Погода стала ещё хуже. Пыльный ветер мешал смотреть, дул прямо в лицо, засыпая песком. Видимость снизилась. Шатались ржавые дорожные знаки и светофор на перекрёстке. Видно, как дрожали антенны на крышах. Надо бы домой, а то шифер ещё оторвёт с крыши.

Прошли в переулок в стороне от сауны, тут было спокойнее. Женя посмотрел назад.