– Я знаю место, где господин Цельмейстер вас не достанет и где не надо будет заботиться о пропитании.

– Где же такая земля обетованная?

– В России.

Справившись с изумлением, Вольф спросил:

– Что же я буду делать в России? Нужны ли там мои психологические опыты?

– В Москве вы будете учиться.

Мессинг не торопился, соблюдал дистанцию. Прикинул – сочувствие и желание помочь ближнему у партайгеноссе Рейнхарда имели вполне приземленную, полезную для дела основу.

– Чему же мне придется учиться в Москве? Основам коммунизма?

Своим ответом товарищ Рейнхард окончательно сбил с толку медиума:

– Это непростой вопрос.

Он произнес это на корявом русском языке.

Только отмеренная Мессингом дистанция между собой и миром позволила ему сохранить присутствие духа.

– И все-таки? – также на русском поинтересовался Вольф.

Рейнхард вздохнул. Это было так удивительно – помимо мужества, железной воли и несгибаемой решимости в его душе, на самом донышке, сохранилось сомнение.

Он, опять же на русском, понурив голову, признался:

– Лично я, товарищ Мессинг, не верю во всю эту мистическую ерунду, однако есть разнарядка направлять проверенных в боях товарищей, обладающих некими необычными способностями, в распоряжение особой секции Коминтерна.[26]

– Вы настолько доверяете мне, – удивился Мессинг, – что делитесь со мной такого рода сведениями и даже готовы послать в Москву, в эту самую секцию?

– Кого-то все равно придется посылать. Товарищ Радек[27] из Коминтерна в этом отношении строг. Вы не беспокойтесь, – он сделал паузу, – эта блажь скоро пройдет, и вы вернетесь в Германию. К сожалению, – мрачно усмехнулся он, – блажь исходит с самого верха.

В его фразе все было непонятно. Товарищ Рейнхард, точно и последовательно выполнявший указания центра, никогда не позволявший себе ни в чем уступать оппозиционерам, не без иронии отозвался о партийном задании как о блажи, да еще спущенной с самого верха. Вот и пойми этих марксистов! Они готовы ногами стрелять, гривами трясти, пугать женскими бородами, чтобы только доставить оружие в тихий, спокойный и мерзкий Эйслебен – кому он нужен? – и в то же время их внутренняя жизнь пронизывалась такими же течениями и водоворотами, которые легко отыскать в любом заштатном бюрократическом учреждении.

Интересно, кто был тот человек, которому пришла мысль собрать в Москве проверенных в классовом отношении магов и колдунов?