Разобраться с заклинанием удалось далеко не сразу. Лишь когда Эгиль подошел к временному лагерю, до меня дошло, что различие заключается буквально в двух словах: «включая естественную». То есть, Молния Хаоса, запущенная Юкио могла бы повредить защитный артефакт или же развеять защитное заклинание, но вот естественную сорокапроцентную защиту улучшенного воина дварфов ее молния не просадит… а вот моя – будет поопаснее. В общем, полезное дополнение…
Разобравшись с заклинанием, я подозвал Эгиля, и мы двинулись к столбу, отмечающему границу Курганья.
– Интересно: что здесь написано? – спросил я, не особо рассчитывая на ответ.
– Это – знаки ючителле, – ненадолго задумавшись, заговорил Эгиль. – Мой народ пользовался ими, когда Предатель еще не стал Грузом Виселицы, добыв нам священные Руниры, а мы сами жили к востоку от Танаквисля1 и еще не собирались даже в Великий поход, приведший нас в суровые северные земли. Но сейчас эти знаки почти забыты, и только скальды помнят, как их читать…
– Прочти, пожалуйста, – попросил я скальда.
– Здесь, в тишине и покое заброшенного и забытого места, лежит Белая роза и вернейшие ее воины. И да будет проклят во веки веков тот, кто потревожит ее покой!
Заработать проклятье, да еще «во веки веков»… Есть у меня подозрение, что за этими словами скрывается какой-то перманентный, трудно снимаемый дебафф… В общем, получать такой вот «приз», да еще и, возможно, расставшись с большей частью армии, мне как-то не хотелось. Так что, еще раз полюбовавшись переливами истинной магии над Курганьем, я повел свой отряд на северо-восток, к Заовражному. Видимо, те, кто дали это название, жили (или живут) в Ветровске. Потому, как только если смотреть оттуда, это село находится «за оврагом». Тем самым, в котором теперь мне добывают серу. В прошлый раз, оказывается, я не дошел до села буквально каких-то несколько километров.
Двигаясь на северо-восток, мы пересекли дорогу, и пошли между полей. Уже пожелтевшие поля высокой пшеницы могли скрывать в себе все, что угодно. Поэтому сфено парили высоко в небе, надеясь заметить врага прежде, чем он выйдет на ударную позицию. Трое Смотрящих скользили впереди и на флангах. Но все предосторожности оказались напрасны: до самого Заовражного на нас так никто и не напал.
Село без вопросов приняло нового сюзерена, изрядно увеличив мой доход в будущем… но при этом неплохо так опустошив казну в настоящем. Дело в том, что в селе обнаружилась вполне себе действующая конюшня и тележная мастерская, услугами которой я и воспользовался, закупив десяток телег и десяток неприхотливых лошаденок, которые вполне могли эти телеги перемещать. И две тысячи золотых, которые я отдал, показались мне невысокой платой за увеличение мобильности моего отряда.
Другим любопытным моментом при общении с сельчанами показался мне разговор с местным священником, отцом Бруннеисом2. Рассуждения невысокого, похожего на пельмень, падре в скромной коричневой рясе, о невозможности удержаться на одном уровне зла, показались мне любопытными и не лишенными определенной жизненной мудрости.
Впрочем, это не удержало меня от проповеди Перемен, и указания старосте села, Малу («малыш» был ростом со среднего мстителя, и с разворотом плеч, вполне способным заставить взвыть от зависти бывшего губернатора Калифорнии даже в лучшие годы) о возведении Храма Ветров. Впрочем, не думаю, чтобы храм был построен до седьмого дня, так что культиста в Заовражье я направлю уже из нового набора.
Закончив проповедь, я рассадил пеших солдат по телегам, и двинулся обратно к замку Азир. Мана была уже изрядно растрачена на призывы, да и следующей целью на сегодня могли быть либо подземелья замка, либо руины Акрелата. И там, и там меня ждала нежить во всем своем разнообразии. Но если Акрелат, сдерживаемый мощью жрецов павшего бога, еще вполне мог подождать, то вот «двери второго яруса», которые только и смогли закрыть отступавшие участники ритуала, надежной защитой мне почему-то не казались. Так что возвращение домой представлялось мне оправданным решением.
Основная проблема была в том, что подземелья являются… подземельями. То есть, те же сфено там теряют до половины своей грозной боевой мощи, лишаясь подвижности и возможности внезапно нанести первый удар. Правда, со Всадниками Хаоса будет еще хуже: кошмары просто не протиснутся в узкие коридоры, а без своих внушающих ужас коней – какие же они «всадники»? Да и Тени без возможности стрелять навесом через головы первых рядов – тоже будут далеко не так грозны, как в чистом поле.
Но, тем не менее, спускаться в подземелья надо. Правда, сейчас пока это будет скорее разведка боем. Отравляться в глубины, где обитает неведомая «она», внушившая такой ужас автору доставшегося мне дневника, я пока не собираюсь. А у верхних ярусов есть одно важное преимущество: они, по сути своей, располагаются в пределах замка. Так что культисты вполне могут, отойдя за спины бойцов, восстановить ману в пределах вполне себе адекватного промежутка времени. Впрочем, к Пьену, Эгилю и мне самому это относится как бы не в большей степени.
В замке нас встречали с радостью. Как выяснилось, новые ученики уже приступили к обучению, пленники – ждали допроса в подземелье… Все шло так, как я и планировал. Так что можно было передохнуть, заглянув в заклинательный покой, Потому как если дела в подземельях пойдут так╦ как я думаю – «Свет изгнания» потребуется мне в больших количествах. Да и выполнять рекомендованные нам с Иримэ упражнения лучше всего, пожалуй, именно там. Так что к заклинательному покою мы подошли вчетвером: я, леди Ириме, Пьен, и один из культистов нового набора, именем которого я, признаться не удосужился поинтересоваться, но уже получивший доступ к магии Света второго уровня. Ему я и отдал свиток Света изгнания, и отправил в Палаты Вечности. Конечно, задача переноса заклинания в число «общедоступных» займет его надолго, и, фактически, до начала следующей недели мне придется обходиться всего лишь семнадцатью культистами, из которых к тому же один – местный жрец Азира, и брать его с собой в дальние выходы не стоит. Но дальние выходы пока что и не планируются. Мне бы до конца недели если не разобраться с замковыми подземельями, то, хотя бы оценить масштабы проблемы…
Еще один свиток Света изгнания достался Пьену. Хотя в большинстве случаев он действует скорее как хил3, чем как дд4. Но, как ни крути, а он – мой ученик… И должен иметь возможность активно участвовать в бою.
Указав Иримэ и Пьену подходящие места, я опустился в позу сэйдза5, и погрузился в транс, задействовав навык «Видения». Правда, мое умение использовать этот навык оказалось далеко от приемлемого. Видения оказались разрозенны, временами – бессмысленны, а частенько – и вовсе представлялись натуральным бредом сумасшедшего. К примеру, как ни крути, но вероятность того, что леди Иримэ сама подойдет ко мне, поднимется на цыпочки, и, обняв за шею, будет целовать – оценивалась мной как «минимальная, приближенная к никакой».
А вот другое видение, где я командую культистам спешно накладывать Оружие Хаоса на все колчаны Теней и еретичек-лучниц, напротив, представлялось мне серьезным и значащим. По крайней мере, если воспользоваться этой подсказкой, и наложить бафф заранее – можно получить из мастерской лучника замену для примерно трети боекомплекта, который распадется в пыль под действием непредсказуемой силы Хаоса.
Но главным мне представлялось видение того, как мы всем отрядом бежим по каком-то коридору, пробегаем мимо открытой двери…. Дальнейшее мне представлялось в двух вариантах. В одном – мы пытались закрыть дверь и удержать ее, но неведомый враг проламывался, оттесняя тех, кто пытался удерживать створки. На этом видение обрывалось, заставляя вспомнить прочитанное однажды «неопытные ясновидцы часто путают собственную смерть и конец света». В другом же варианте, я прикасался к створкам, своей кровью завершая и активируя узор, и враг оставался с той стороны. Вот только самого ритуала «Закрытия врат» я не знал, и что за слова я произносил, какой узор завершал – было непонятно, и выловить нужные подробности из смутного видения – не удалось.
Я открыл глаза, которые до этого момент держал закрытыми, чтобы зрение земное не мешало горнему… и с удивлением заметил испуганный, но при этом какой-то… заинтересованный, что ли, взгляд Иримэ. Неужели ложные видения посетили нас обоих? И если «да» – то как к этому отнесется сама Иримэ и ее мать, Видящая Реалуэ?