Он поспешил обнять жену, потянулся губами к губам. Бертий оттолкнула его с такой силой, что чуть не упала — внезапно подломились ноги. Муж ее удержал.

— Любовь моя, иди приляг! Ты еще очень слаба. Я обидел тебя. Голубка моя, я сейчас же еду на мельницу! На обратном пути загляну к кузенам в Вёй. Целый день в твоем распоряжении. Если хочешь, можешь открыть магазин часов в пять.

Бертий не спешила верить своему счастью.

— Правда? Спасибо! Книги для Клер под прилавком, я завернула их в синюю бумагу. И купи домой хлеба!

— Нет, вечером мы идем в ресторан! Тот, что на площади. Там подают устриц!

Бертий кивнула, все еще хмурясь. Через десять минут Гийом ушел. Молодой женщине хотелось кричать от радости и облегчения. Она поставила чайник на плиту, радуясь как дитя, что выпьет кофе в полном одиночестве. Только нужно сперва закрыть магазин… Было уже полвторого. И вот, когда она закрывала дверь на задвижку, перед витриной появился Бертран Жиро. Он широко улыбался.

С бьющимся сердцем Бертий открыла ему, впустила внутрь. Адвокат помахал белым конвертом:

— Бертий! Это помилование! Жана сегодня же освободят! Президент Лубе его помиловал! Но, бог мой, вы на ногах!

В своей восторженности он не сразу осознал этот потрясающий факт. Молодая женщина дрожала всем телом.

— Жан помилован! — повторила она. — Спасибо, Бертран! Спасибо! Какая радость для Клер! Да, я могу ходить, я поправилась… Господи, сегодня такой счастливый день!

И без дальнейших раздумий она бросилась ему на шею. Предупреждая ее падение, Бертран сжал молодую женщину в объятиях, крепко-крепко.

— Ноги иногда меня подводят! — выдохнула Бертий. — Это от волнения! Я еще слишком слаба. Пожалуйста, помогите мне подняться наверх, там и поговорим!

Бертий плакала и смеялась. Бертран взял ее на руки, благо это было нетрудно. Их щеки соприкоснулись, и им обоим показалось, что они в раю. В гостиной Бертран спросил нерешительно:

— Где вас устроить?

— На диване, справа от вас! Не беспокойтесь, я быстро приду в себя. Но мы не виделись больше месяца, и эта замечательная новость!.. Я чуть не потеряла сознание.

Мужчина деликатно усадил ее на диван, а сам остался стоять. Бертий подала ему руку. Бертран поцеловал ее пальчики — тонкие, словно выточенные из перламутра.

— Вы очень бледны, — прошептал он. — Будем откровенны! Вы действительно поправились или же истязаете себя чрезмерно, непосильно? Если б я знал, что однажды вы сможете ходить… Это чудо, Бертий! Господь любит вас!

Молодая женщина привстала на локте. Своими ясными, необыкновенного оттенка серого глазами она неотрывно смотрела на Бертрана. Так близко его лицо она видела впервые. У него были тонкие, подвижные черты и при том пухлые губы, россыпь веснушек на прямом носу и скулах.

— Не думаю, что Господь меня любит, но звучит это замечательно. Честно говоря, я — плохая девочка и часто недоумеваю, чем заслужила это исцеление. Но поговорим об этом как-нибудь потом! Я по вам скучала! — заключила она.

Адвокат не был готов к такому признанию. Он поспешил к Бертий, чтобы сообщить ей хорошие новости, обрадовать. И перечеркнул тем самым все свои благие намерения. Волнуясь, он объяснил мягко: