Глава 58

Серафимы из прошлого больше не было. Френсис четко видел это по тому, что сейчас лицезрел в своем сознании. Эта девушка не знала жалости. В голубых глазах не осталось ни тепла, ни нежности. Одна жажда мести.

– Вы совсем забыли, что она – Феникс. Их можно убить только красным деревом. Иначе воскреснет, – зазвучал льдистый голос Серафимы.

Френсис почувствовал, как на него повеяло холодом. Они хотят убить Саманту. И она уже не воскреснет. Нет, так нельзя, так не должно быть.

– Серафима, вот кинжал. Мы на тебя надеемся. А Френсис станет для тебя хорошей наградой, – многозначительно усмехнулся Кайл, протягивая шкуталку с кинжалом. – Только сначала он встретится с Ксандром – братом Саманты. Он не смог присутствовать сегодня, но всецело нам предан. Так что опробует на Френсисе наше новое устройство. Заберет всю магию. И он превратится в игрушку. Согласна?

– Да, меня это устраивает, – безразличное пожатие тонких плеч.

Серафима небрежно засунула кинжал в карман облегающих брюк. Кончик рукояти торчал, наводя на размышления. Френсис нахмурился. А что, если… Вспомнить прикладную магию, наколдовать точно такой же внешне кинжал. Только не из красного дерева, а обыкновенного, и заменить. Это не боевая магия, камера не должна ее заблокировать.

Тогда Саманта воскреснет, и никто ничего не заподозрит, Волки выиграют время, а потом… Неважно, что потом. Френсис все равно этого не узнает. Он будет игрушкой у одержимой властью бывшей невесты. Пока ей не надоест, и она не убьет его.

Миг – и серебристое сияние окутало кинжал, перенося в глубины Северного Ледовитого океана. Никто не узнает, никто не найдет… А взамен в кармане появился такой же. Внешне не отличишь, но сделанный из обыкновенного дерева, лишь стилизованного под красное.

Френсис мог бы гордиться собой, но к горлу подступила тошнота. Он не мог рассказать Саманте правду. Чтобы план сработал, все должно было произойти неожиданно, стать сюрпризом и для нее самой. Пускай, когда воскреснет, она будет думать, что случилось чудо, а он уже давно погиб от руки Серафимы.

Открывая глаза, Френсис знал, что снова будет лгать в глаза Саманте. Просто, чтобы она не выдала себя. Испугалась по-настоящему, увидев кинжал в руке Серафимы.

– Что ты увидел? – тихо, с тревогой спросила Саманта.

Френсис лишь покачал головой.

– Неважно.

Он знал, как больно заденет эта сухость Саманту. Она вздрогнула, как от удара плетью, но промолчала. Между ними уже стояла глухая стена, разрушившая былое доверие.

Саманта не имела права что-то требовать или просить. Казалось бы, после того, что произошло, Френсис должен был стать для нее чужим, но… Она испытывала к нему все, что угодно, только не безразличие. Несмотря ни на что, он оставался для нее близким, почти родным.

«А я для него кто? Да никто! – зло подумала Саманта. – Игрушка, от которой он убежал к невесте, которая надурила его и бросила нас в тюрьму!»

Неведомая прежде жажда мести поднялась девятым валом в душе. Воспоминания о ночи, проведенной вместе, жгли каленым железом, и сейчас Саманте хотелось довести дело до конца. Убедиться, что она может заставить такого сдержанного и практичного Френсиса потерять голову, сойти с ума.