Александр подошел, встал рядом, глядя на невинно убиенного порося:
– Эх, Беня, Беня… Жаль мне тебя. И жаль, если мясо зря пропадёт, – и уже обращаясь ко мне. – Сергей, а нас время сильно подгоняет?
– Да не особо. А что? Какие идеи?
– Вот думаю, зачем нам Беню целиком тащить? Давай здесь тушу разделаем наскоро. Тебе половину. А свою половину я позже заберу, когда домой пойду.
– Нормальный вариант.
– Ты мне, главное, помоги до хозблока тушу донести, и там подвесить. Всё остальное я сам, мне не привыкать. А ты пока по парку можешь погулять, на уток поглядеть. У нас тут и гуси, и лебедь есть. И даже эму австралийский.
– Ну, хорошо. Потащили. А там поглядим.
Следующие полчаса, пока Александр занимался разделкой туши, я, действительно, провёл, гуляя по парку. Всё здесь, в общем, неплохо было. Деревьев только маловато.
Поглядев на птиц и зверей (тут были и олени, и козы, и ещё разная живность) – понял, что реально утомился за сегодня. Нашёл местечко, где посидеть. Достал фляжечку… Тут и пригодился коньячок, предусмотрительно сложенный в припас ещё рано утром. Отвинтил крышку, нюхнул – вещь! Сделал глоток – ну просто майский день, именины сердца!
112. Денис Раст. Валериановая бабушка.
От Больницы помчались к Гостинице. С ветерком! Солнце-то уже к западу клонится, хочется скорей дела закончить, и на Базу, к сытному обеду… А то нас весь день в основном чаем потчевали. А, как известно, «чай не водка, много не выпьешь!» Надо бы уже нормально поесть, и даже немножечко выпить для расширения сосудов и снятия стресса.
Несёмся, значит, мы по частному сектору, по Пушкинскому посёлку, всё той же бесконечной улицей Аносова. Вот-вот уже поворот к Гостинице, а за ней и наша База. И вдруг… По тормозам!
Мы чуть в задницу «Прадику» не въехали. Благо, Виталий успел вырулить. Но остановка вышла резкая, нас в кузове аж на кабину бросило. Что случилось? Где враги? Мы с Владом и Тимом и так ружья наготове держали – а тут уже руки сами к спуску тянутся…
Но нет. Зомбированных в прицеле не видно. Зато… Посерёдь дороги стоит бабушка, «божий одуванчик». Шла, понимаешь ли, с авоськой через дорогу, а тут мы, на полном ходу.
– Ироды окаянныя! Ездють и ездють, гоняют, как у себя в Москве! Проходу нет!
– Спокойно, бабуля! – говорю ей. – Вы, между прочим, сами нарушаете пункт четыре-точка-три ПДД РФ. Пешеход, ежели что, должен переходить дорогу по переходам, а при их отсутствии…
– Вот ещё! Турист московский меня будет учить, как мне у себя дома по дороге ходить! – бабуля за словом в карман не лезет… Но интересно, а чего это она два раза уже Москву помянула? На нас что, слой столичного гламура так явственно проступает? Да с чего бы?
Из «Прадика» выглядывает Лесничий:
– Баб Дусь! Евдокия Димитревна! Ты обозналась, что ли, со слепых глаз?
– Ох, прости, Ванюша, не признала! Никак, точно, слепа стала…