Книги

Волчье поле

22
18
20
22
24
26
28
30
1

Не ложились, куда уж тут ложиться. Князь, правда, вернулся в шатер, но больше для порядка: не дело, если вождь перед боем не спит, в огонь смотрит. Арсения Юрьевича проводили взглядами и остались дожидаться не столь уж и далекого рассвета. Занимались кто чем. Монах Предслав, мурлыча под нос что-то непонятное, возился с кольчугой, Басман разложил вокруг себя метательные топорики — то ли проверял, то ли любовался, то ли волхвовал. Еще двое — Аркадий со Щетиной — затеяли игру на щелчки. Орелик щипал дорогим ножом лучину, совал в костер, любовался расцветающими на белых стеблях огнецветами. Никеша и обладатель красного носа мирно сопели, прислонившись к каменному столбу. Время от времени то один, то другой вздрагивали, открывая один глаз, и вновь засыпали. Они были спокойны и, может быть, даже счастливы.

Георгий уснуть не пытался — грыз травинку за травинкой и смотрел то на товарищей, то на звезды, вспоминая имена, что давали небесным лампадам элимы, гедроссы, авзоняне, роски… Небо неотвратимо и равнодушно вращалось на запад, над горизонтом уже поднялась голубая Анадита. В эту ночь звезда любви предвещала наслаждение битвы и ласки смерти.

Из темноты вынырнул боярин Обольянинов, молча присел у огня, обхватив руками колени. Никита-Предслав отложил кольчугу и взялся за копье, вдруг напомнив Георгию иную степь и силача Филиппа Сульпия, дни и ночи напролет доводившего до совершенства оружие и доспехи. Сульпий не отходил от Стефана, только доблесть от подлости не укроет. Что сталось со стражем убитого полководца, с прочими ветеранами Намтрии? Что с Василько, Феофаном, Ириной? Пятнадцатилетняя василисса… Проклятье, уже семнадцатилетняя… Если племянница удалась в мать, она отомстит. Рано или поздно.

— Никак по звездам читаешь? — окликнул севастийца Орелик. — И что кажут?

— Вечером мы будем знать все. — Георгий, словно очнувшись, провел ладонью по лицу. — Зачем связывать свою участь со звездами, а если связывать… Пусть от нас зависит, какой звезде упасть, а какой — светить вечно.

— Хитро сказал, — с уважением произнес Щетина и уставился в небо. Проигравший Аркадий потер лоб.

— Как на меня, пускай все горят, — разрешил он.

— Это сказал царевич Леонид. — Георгию вдруг безумно захотелось рассказать, как тысяча шестьсот сорок пять лет назад совершили невозможное. — Ипполит киносурийский велел своему сыну задержать в Артейском ущелье войско царя гедроссов Оропса. У Леонида было пятьсот воинов, у Оропса — сорок тысяч. Никто не надеялся, что царевич вернется, от него ждали другого. Трех дней передышки, за которые к городу Кремонеи успеют те, кто решил биться до последнего. Когда отряд Леонида проходил мимо знаменитого на всю Элиму храма, из него вышел жрец и предложил подождать ночи, обещая прочесть будущее по звездам. Леонид отказался. Тогда жрец и записал его слова.

— А поганых хоть задержали? — оживился Щетина.

— Да. От отряда Леонида осталось семьдесят шесть человек, но он держался, пока не получил приказ поспешить к Кремонеям. Царевич повиновался. Он вошел в отцовский шатер и увидел мертвого Ипполита. Те, кто убил царя, думали, что его смерть подорвет решимость элимов, но утром воины увидели своего вождя в знакомых доспехах верхом на сером коне.

О том, что в бой вел их не Ипполит, а его сын, победители узнали вечером. Когда Леонид снял шлем.

— Ишь ты! — одобрительно присвистнул Орелик. — Хорошо, не стал царевич звездочета слушать. А ну как бы тот нагадал: вперед пойдешь — отца потеряешь, назад пойдешь — землю потеряешь?

— Про звезды не скажу, — Обольянинов шутить не собирался, — а упасть или нет землям роскским, нам решать. Так что простите, люди добрые, если чем обидел, а я вас уже простил.

— Так и мы тебя прощаем, — ответил за всех Предслав, — только все одно не тебе зачинать. Твоя голова для другого надобна.

— Не хмурься, Всеславич, — вмешался Орелик, — князь верно рассудил. Нельзя воеводе засадного полка прежде времени голову сложить.

— Сам знаю, — огрызнулся боярин. Никеша чихнул, открыл оба глаза и поежился.

— Холодает, — объявил он, — роса пала. Ну, братцы, простите, если что не так было…

— И ты туда же! — не выдержал Георгий. — Анексим Всеславич, чем прощения просить, ты мне вот что скажи. С чего вы мне поверили? Василько Мстивоевич на меня четыре года любовался, всяким видел, а вы… В Орде не только севастийца, черта с рогами найдешь, а за роском и в Орду ходить не нужно. Езжай хоть к Болотичу, хоть к Игоревичу да бери, сколько хочешь…

— А Деда тоже Болотич даст? — хмыкнул Орелик. — Как он полетел да загугукал, ясно стало — к добру! А тут и ты объявился. Севастиец? Да будь ты хоть Култаем! Ушастого не проведешь.

— Ушастого? — не понял Георгий. — Кто это?