"Индюшки ничьи, день прожит не зря!" – вздохнула Магуай. Окинув последний раз останки поселения, она собралась идти обратно – птичьи тушки остались лежать на храмовой лестнице. Но тут опять раздался жалобный писк!
– Кто здесь?! – девушка закрутилась волчком, внимательно всматриваясь и в лесную поросль и в разрушенные каменные стены, – Ничего. Эй! Кто здесь? Отзовись, если тебе нужна помощь! Тонатиу тебе в помощь!
Писк повторился, теперь Магуай уловила направление, откуда он доносился – справа, со стороны нависшей скалы, которая выросла посреди леса – обычное дело – поселение находилось в предгорье. Девушка быстро побежала к ней. Конечно же, как она могла забыть? Между поселением и храмами всегда есть стена и небольшой промежуток, на котором располагают помещения для жертвенных животных – йопи!
Так и есть! Какое небрежное отношение! Она подошла к каменному зданию, в котором низкое окошко заделали деревянными решетками, переплетенными веревками. Видно йопи пытались освободиться и грызли веревки – решетка едва держалась, но сил или смекалки у них не хватило.
– Эй! – крикнула Магуай, взвела курок грома – с такой живностью нужно быть всегда настороже. Повторился писк, но доносился он не из этого окошка, а с самого последнего. Решив не испытывать судьбу, девушка пропустила окно с йопи и пошла на звук. Подтянулась и заглянула внутрь. В помещении было темно, и она ничего не рассмотрела. Нужно открыть дверь, а не хотелось.
– Оставить все, как есть? – задала себе вопрос Магуай, понимая, что не знает, с чем столкнется и нужно ли ей это. Пересиливая себя, после краткого раздумья, девушка отодвинула засов и открыла дверь. Пришлось прищуриться – после света Тонатиу помещение плохо просматривалось. Но скоро глаза привыкли, Магуай шагнула внутрь. Комната была маленькой, явно сырой – пахло плесенью и влагой, ступени от порога уводили вниз, оттуда повторился писк. Оттуда – это куча свалявшейся полусгнившей соломы, разбросанной в углах. В одном из них что-то зашевелилось. Магуай мгновенно подняла гром и взяла кучу под прицел.
Еще пять шагов вниз.
– Эй, ты кто? Поднимайся! Ты мешик[17]? – Магуай напряглась, поздно сообразив, что это может быть пленный ягуар и тогда ей придется туго – мужчину-амини в рукопашную ей не одолеть, даже если он слаб или легко ранен. Наконец, куча трухлявой соломы зашевелилась, и очень-очень медленно из нее появилось худенькое тело ребенка лет шести.
"Ох, хорошо хоть не йопи!" – обрадовалась Магуай, разглядев характерные черты лица – чуть удлиненный овал, длинные спутанные волосы с ровно подстриженной челкой. Это был мальчик. Он сел на кучу и смотрел на нее с удивлением не меньшим, чем она на него.
– Я – мешик. А ты кто? – прохрипел он.
– Я? Магуай из рода Горного Орла.
– Что ты тут делаешь? – спросил мальчик, рассматривая гостью и, явно не понимая, как она здесь оказалась.
– Была на охоте, я из Изтака, который разрушили ягуары. Мы идем на юг.
– А мы – Дети Нового Урожая Маиса! – представился ребенок.
– Кто?! – изумилась Магуай. Мальчик повторил, а ей не верилось – когда-то очень давно, чтобы уродился маис, жрецы приносили в жертву нескольких детей. Их запирали в подвале в начале весны и забывали о них. Но это очень древний обычай! Его давно не проводят – мало детей рождалось в поселениях! Для ритуала уже лет триста используют йопи! А здесь на окраине, в каком-то селении продолжают жить по старинке, нарушая закон?!
– Сколько вы здесь находитесь? – Магуай опустила гром.
– Нас купили давно, я не помню когда, но все умерли: эти два брата, – мальчик указал в угол напротив него, – Два дня назад, а того привалило камнем, когда началась суматоха наверху. Я остался один. Теперь маис не вырастет?
– Как же ты держался, тебя не кормили?
– Конечно, нет! Стенка влажная, я слизывал капли с вон той… Ты теперь меня убьешь? – пленник устал сидеть и снова лег.
– Нет, не убью, – девушка присела на ступеньку, перекинула заплечный мешок на колени и вынула из него веревку. Затем, подошла к мальчику и велела ему встать. Ребенок послушно поднялся, цепляясь за Магуай худыми ручонками. От голода у него пропали все силы.