Мужчина…а может и парень, его лицо такое грязное и подряпанное, что сложно сказать сколько ему лет.

Видно как он мучается, кажется смерть для него сейчас самая лучшая награда.

— П-помог-ги м-не… — прислушиваюсь, не сразу понимая, что обращаются именно ко мне.

— Что? — раненый воин с последних сил хватает меня за руку, и смотрит так, что мне самой умереть хочется, я будто чувствую всю его боль.

— Прерви мои страдания… — голос хриплый, говорит почти на последнем издыхании, со страхом покосившись на лекаршу, которая впопыхах готовилась к операции.

— Не стой столбом! — дергаюсь от крика лекарши. — Срезай эту тряпку с него, и ногу вымой и обработай!

— Хорошо… — сглатываю ком в горле и дрожащими руками тянусь к ножницам.

— Прошу… — и снова этот хриплый голос, заставляет обратить на него внимание.

— Вам сейчас помогут, не переживайте. — мой тихий шепот кажется таким унизительным и мерзким, что я сама же от него морщусь, обрезая влажную от крови ткань штанов.

Картина перед глазами стояла ужасная, жгут наложен на десять сантиметров выше колена, и на всей нижней части ноги начиналась гангрена, а сама рана загноилась.

— Ох… — едва сдерживаю приступ рвоты, скручиваясь пополам.

Пересилив себя, всё-таки промачиваю чистую тряпку, сначала обычной водой, и еле-еле дотрагиваюсь к ноге раненого.

— А-а! — отступаю от стола на два шага от этого звериного крика…боли и отчаяния.

"Он чуть Богу душу не отдал только что! Насколько же это больно?"

— Да что ж ты такой зашуганный?! — не обращаю внимания на лекаршу, опираясь на второй стол, пытаюсь привести дыхание в норму и позорно не разрыдаться.

"Я не имею права быть слабой! Я же воин!"

— На вот — привяжи его! — лекарша протягивает мне веревки, по засохшей на них крови понимаю, что используют их не первый раз.

— Зачем это? — стараюсь, чтобы мой голос звучал твердо, но он всё равно предательски скрипт.

— Сказала же — привяжи его! Чтобы меньше брыкался. — стою молча несколько секунд переваривая эти слова.

— Но он же живой человек! Как вы можете…? — лекарша не даёт мне договорить, выхватывая тряпку из моих рук.