— Под меня тоже как раз подползла. Осчастливила. Но у меня не кусачая, а у тебя погремучая. — И, совсем забыв о прошедших страхах, неунывающий Почуйко добавил: — Вот бы в казарму таких змеюк! Дежурному и «Подъем» кричать не придется: сами все вскочат. Вроде как по тревоге!

Все засмеялись неловко и настороженно. Сенников закусил губу и стал складывать одеяло. Никто не заметил, как из кустарника вышел паренек лет четырнадцати в стеганой куртке, мягких охотничьих сапогах — ичигах, с мелкокалиберной винтовкой на плече. Он подошел к палатке, осмотрелся и, осторожно кашлянув, спросил:

— Ужака приручаете?

Все четверо обернулись. Паренек смотрел на них немного удивленными светло-серыми глазами под длинными ресницами. Загорелое чистое лицо с чуть выпирающими скулами было усталым, а на легком золотистом пушке верхней губы дрожали росинки пота.

— Что это за «ужака»? — строго спросил Пряхин.

— Ну… Уж. Змея такая. У нас в деревне их вместо кошек держат.

— То есть как держат? — все так же строго уточнил Пряхин.

— Так и держат… — смутился мальчик и торопливо пояснил: — Он же тараканов и мышей ест. А главное, змей он не терпит. Как только заметит ядовитую змею, так сейчас же начинает с ней драться. А он же здоровый и обязательно побеждает. Так что змеи его боятся.

— Ну и как же с ним обращаются?

— А никак не обращаются. Живет и живет в доме. Детвора с ним играет, молока ему дают, мяса. И все знают: если в доме живет уж, ни одна змея, ни один ядовитый паук и близко не подлезет. Вот я и подумал, что вы тоже приручаете…

Мальчик нерешительно посмотрел на трех взрослых парней в нижнем белье и на одного одетого в форму солдата с топором в руках и принял его за начальника. Губкин поймал вопросительный взгляд мальчика и вдруг вспомнил, что он дневальный и обязан не только остановить неизвестного, но и проверить, что это за человек. Досадуя на свою ошибку, он спросил:

— Вы, собственно, откуда?..

Этот официальный вопрос заставил остальных вспомнить, что они в белье. Почуйко покосился на змею и, взмахнув руками, прикрикнул:

— Кыш ты! Кыш! Кыш…

Уж поднял голову, покосился немигающим взглядом на Андрея и покорно отполз в сторону. Андрей юркнул в палатку и стал передавать Пряхину и Сенникову их одежду.

— Я? — переспросил паренек и тоже смутился. — Сейчас из тайги, а вообще-то издалека. Километров за семьдесят.

— А здесь что делаете? — спросил отрывисто Пряхин, надевая гимнастерку.

— Я к вам шел. Вернее, мы вдвоем шли…

— Кто это «мы»?

Паренек покраснел, глаза у него влажно заблестели.