Книги

Водородная Соната

22
18
20
22
24
26
28
30

— Этот Банстегейн, похоже, на данный момент обладает властью. Полки аккумулируют энергию, в то время как политики обеспечивают динамику.

Общество гзилтов тысячи лет назад объединилось в стабильную демократическую систему, формализовавшую чисто церемониального президента наверху без реальной власти, несколько почти равных ему подставных лиц непосредственно в окружении, последовательные слои экспоненциально растущего числа мелких единиц политической власти, и наконец, массы населения — отдельных людей.

Эта структура сосуществовала рядом с другой — универсальной милицией гзилтов — военной организацией без явно очерченных полномочий. Комментаторы и аналитики, особенно из Культуры, казалось, находили такое положение загадочным, но приемлемым — консенсус заключался в том, что вездесущие военные без проблем всегда уступали гражданскому командованию, потому что в прямом смысле гражданских лиц не было. Кое-кому это казалось извращением, но, несмотря на весь их кажущийся милитаризм, гзилты оставались мирными на протяжении многих тысячелетий — это была откровенно миролюбивая культура, которая на памяти живущих не принимала участия в тотальной галактической войне против другой цивилизации.

Помимо военных, на практике со временем баланс эффективных политических сил установился между ста двадцатью восемью септамами и четырьмя тысячами с лишним деганов непосредственно под ними, с некоторым отклонением в сторону септамов за последние несколько поколений, поскольку идея Сублимации укоренилась.

Корабль отметил, что во всей этой номинальной, довольно ограниченной демократии не были задействованы какие-либо машины. Разум и ИИ во владении Гзилт считались либо простыми инструментами без прав, либо вместилищем для загруженных личностей бывших людей. Даже их боевыми кораблями командовали не настоящие индивидуальные Разумы, а виртуальные экипажи умерших или скопированных биоличностей, работающие на очень сложных и очень быстрых субстратах.

Похоже, они обладали высокой эффективностью, и корабли Гзилта высоко ценились — по меркам Культуры они были примерно эквивалентны её технологиям — но это был окольный и сомнительный в целом путь к желаемому обретению способностей, и если когда-либо произошла бы настоящая битва между равными — Гзилтом и Культурой, Культура не сомневалась, что легко одолеет гипотетического противника. (Хотя, без сомнения, как полагал Каконим, у гзилтов было несколько иное мнение на этот счет.)

— Из присланных материалов по полкам следует, что Пятый и Четырнадцатый, были изначально противниками Сублимации, хотя официально оба сейчас полностью поддерживают её. Если мы примем за гипотезу, что нападение на корабль Ремнантеров являлось актом, направленным против приветствующих Сублимацию, может ли один или оба этих полка быть каким-то образом вовлечены в происшествие? Имеет ли это связь с сообщением Проходящего Мимо о том, что пятнадцать часов назад что-то вылетело с Зис, направляясь в Изенион, где находится штаб-квартира Четырнадцатого?

— Даже в лучшие времена внутренние противоречия в обществе в значительной степени переносятся на сложные и ограниченные правила войны за территорию между полками: по сути, внутридипломатические игры высокого уровня. Скорее всего, наблюдение является частью этих непрерывных маневров.

— Не было ли каких-то намеков на то, что кто-то еще в Гзилте знает о нападении на Ремнантеров — кроме тех, кто мог осуществить его?

— Нет, насколько мне известно. А вы что скажете?

— Хм… нет. Хотя мы могли бы попросить Проходящего Мимо… быть немного более любопытным в отношении трафика военной машины Гзилта и любых других необычных перемещений кораблей. Конечно, не забывая об осторожности. И, поскольку у нас есть Пустынник в Гзилте с его двумя Бандитами и приближающимися близнецами — если повезет — то, коль скоро больше нечего делать, возможно, нам стоит передать что-нибудь Изениону раньше или как только представится возможность, например, после того, как прибудет то, что вылетело с Зис курсом на Изенион. Посмотрим, можно ли извлечь больше данных из имеющихся показаний.

— Я проверю это.