Крейк уставился на капитана в изумлении.

— Я не хочу золотой зуб, Фрей, — сказал Макард терпеливо. — Давай сюда пальцы.

— Это только начало! — Фрей плакал. Он жестко и многозначительно взглянул на Крейка. — Крейк, почему бы тебе не показать им свой золотой зуб?

— Вот, давайте посмотрим, — сказал Рэт, наклонившись к Крейку. — Покажи нам свою улыбку, ты — маленькая «девчонка».

Крейк сделал глубокий, ровный вдох, и показал Рэту свою самую ослепительную улыбку. Это было то выражение лица для фотографирования, которое он усовершенствовал в ответ на унизительный фотоснимок, который сделал семейный фотограф. После этого, он поклялся, что никогда не обременит себя фотографированием снова.

— Эй, не так плохо, — прокомментировал Рэт, вглядываясь в свое отражение на сияющем зубе. И Крейк улыбнулся, сильнее, чем когда-либо в своей жизни.

«Унылый Глаз» оттолкнул Фрея к стене с затянутыми паутиной глиняными полками. Он руками смел немного пустых банок, и потом придавил связанные руки Фрея к полке. Фрей вращал запястьями, отказываясь вытягивать большие пальцы. «Унылый Глаз» двинул его по почкам, все еще крепко удерживая его.

— Что, я скажу, Макард, мы оба можем получить прибыль, — он возразил сквозь сжатые зубы, — Мы отработаем долг, я и моя команда.

— Ты будешь на полпути к Новой Вардии, в следующую секунду как я перестану за тобой смотреть, — ответил Макард.

— Как насчет залога? Что если я оставлю тебе одного бойца? У Пинна есть Скайланс, эта штука быстрее, чем дерьмо, выскальзывающее из совы. Ты должен пойти посмотреть на него.

«Унылый Глаз» уперся коленом ему в бедро, заставив его замычать, но он все равно не давал свои большие пальцы. Головорез-боксёр у двери усмехнулся над попыткой своего компаньона заставить Фрея сотрудничать.

— Слушайте! — закричал Рэт. Все замерли и повернулись, чтобы посмотреть на него, удивленные тем, как звучал его голос. Странное выражение было на его лице, как будто он был озадачен тем, что оказался в центре внимания. Его словно озарило какое-то открытие.

— Почему бы нам не отпустить их? — предложил он.

Макард посмотрел на него как удав на кролика. — Что? — медленно произнес он.

— Нет, погоди, выслушай меня, — сказал Рэт, он считал, что его идея настолько блестящая, что она требует осторожного объяснения погруженной во тьму аудитории. — Я имею в виду, что в их смерти нет ничего хорошего для нас. Они не выглядят, так, будто за их головы назначена награда. Если мы их отпустим, они, знаешь ли, могут сказать хорошее слово типа: "Этот Лоусен Макард рассудительный человек, это человек с которым можно иметь дело".

Пока Рэт говорил, Макард равномерно краснел, и теперь его небритые щеки дрожали от гнева. «Унылый Глаз» и «Боксер» обменялись осторожными взглядами. Никто их них не знал, что побудило их компаньона высказать свое мнение, но они оба знали неизбежный исход этого высказывания. Рука Макарда стиснула эфес сабли, отобранной у Фрэя.

— Ты должен прислушаться к человеку, — сказал Крейк, — в его словах есть смысл.

Убийственный взгляд Макарда переключился на Крейка. Нелепо, но Крейк все еще улыбался. Сейчас он блеснул в сторону Макарда своей зубастой улыбкой, надеясь всем сердцем как какой-то коммивояжер, а не человек смотрящий смерти в лицо.

Но потом Макард кое-что заметил. Гнев ушел с его лица, и он наклонился немного ближе.

— Это хороший зуб, — пробормотал он.