Я выпрямился и свирепо посмотрел на него, но схватил пиво и передал ему. Каждый из нас сделал по глотку, а потом я все выложил. Все, кроме той части, которая касалась ее прошлого и Боди. Я знал, как сильно Рэй не хотела, чтобы кто-нибудь знал, через что она прошла. Хотя я хотел, чтобы она прокричала об этом всему миру, очернила его имя и дала всем знать, что она преодолела все, но это не мой выбор.

Хотя я все еще планировал навестить Боди и дать ему попробовать его собственное лекарство и не только. Может, у нее и не было планов уничтожить его, но у меня, черт возьми, были.

К тому времени, как я закончил рассказывать о том, как выбежал из дома, потребовав, чтобы она ушла, Кинг допил пиво и покачал головой.

― Черт, Остин. Мне жаль. Как бы то ни было, я не хотел быть правым.

― Ага. Я тоже не хотел, чтобы ты был прав.

У него хватило приличия поморщиться.

― И что теперь?

На этот вопрос трудно ответить, вернее невозможно.

Теперь я сидел здесь и безумно ненавидел себя. Теперь я вынужден был жить до конца жизни с сожалением. Теперь я думал, сколько пива нужно выпить, чтобы хоть немного унять боль. Не то чтобы говорил все это, не желая обнажать свежие раны своей души.

― Сегодня еб*чий понедельник, и я буду смотреть «Холостяка» один, потому что не могу пойти к ней, как обычно. Я тот парень, который смотрит «Холостяка» один, потому что благодаря этому могу хоть как-то чувствовать связь с ней.

― Ты можешь не смотреть его, ― тихо предложил Кинг. ― Я имею в виду, телевизор выключен. Почему бы не оставить все как есть?

Я уставился на него так, словно его предложение было величайшим оскорблением.

― Или нет.

― Не в этом дело, ― объяснил я. ― Я хочу посмотреть его с ней. Хочу пойти к ней домой, поесть пиццы, выпить пива и посмеяться над всеми. Хочу смотреть, как она смеется, а потом отвести ее в постель. Я хочу вернуть свою подругу. Я хочу свою жену.

Мне нужна была каждая ее частичка. Именно так я попал в эту переделку. Моя жадность взяла верх, и я хотел все больше и больше, хотя знал, что Рэйлинн, возможно, не сможет признаться, что хочет того же. Я продолжал настаивать, и теперь остался ни с чем.

― Вы могли бы... быть друзьями? ― предложил Кинг, но было очевидно, что даже он не верил, что подобное возможно.

― Как, бл*дь, я смогу все исправить?

― Я не... я не знаю.

― Я так и думал. И все это возвращает меня к плану, который я считал отличным перед тем, как мы отправились к бабушке и дедушке. Я сказал, что отступлю, если ничего не получится.

― Ага...