– Уходи, я не хочу тебя.

– Ответь мне только одно и я уйду.

Дракон напрягся.

– Ты любишь меня?

– Нет.

– Ясно, – она не смогла уже сдерживать слёз, которые градом потекли по щекам.

Мирослав даже стоя спиной, осознал это и, открыв окно, выпрыгнул, не расправив крылья. Линда испугалась и, подскочив к нему, выглянула в пропасть, где уже летел синий дракон, выпуская вокруг себя ещё больший туман.

«Почему меня разъедает её непринятие моих законов? Огневицы это мрази, которых нужно истреблять, они бы нас не пощадили», – его душа обливалась слезами, но мужчины не плачут, а что с ним сейчас происходило он и сам не понимал. Долетел до границы и в ярости затуманил всю так, что долго не единый волос огневиц не просочится. Драконы в дозоре выскочили, услышав приближающегося хозяина. Он опустился возле них.

– Притащите клетку с пленником! – проревел.

Они метнулись за крепость и приволокли огненного дракона, тот сидел в углу клетки, немного гасившей его силы.

Мирослав открыл пасть и дунул в него густейшим туманом, огненный затрепетал от боли, боевой туман разъедал даже его броню.

– Обращайся, собака!

Но огненный держался, тогда он показал взглядом своим присоединиться к пытке. Двое воинов обратились в синих драконов, только чуть светлее повелителя и без белых шипов отличия династии повелителей, и также дунули в пленника, тот затрепетал, но так и не обратился в получеловека.

– Говори, где мы можем поймать герцога?

Но огненный посмотрел взглядом полным ненависти и на глазах у них воспламенился. Туманные пытались его потушить, но тщетно, когда огненные сами воспламеняются, отдаваясь смерти, этот процесс не обратим.

– Он решил сдохнуть, чем разговориться.

– Бывают и среди них отверженные.

– Ну что ж, у нас ещё есть огневица, – рявкнул Мирослав и полетел в замок.

Линда надела платье и прошмыгнула мимо теней во двор, сказав, что идёт как обычно в конюшни, полюбоваться лошадьми. Здесь прошла мимо, пригибаясь, чтобы не нарваться на слуг – драконов и на носочках пробежала к клетке с пленницей. Та лежала полумёртвая и еле дышала.

– Ау, ты меня слышишь?