— Прости меня, мамочка, я задремала и не слышала, как ты стучала…

— Заткнись! Ни слова больше, слышишь, ни слова, иначе я убью тебя, — лицо ее исказило какой-то припадочное бешенство. Кэрол отвернулась, не в силах смотреть в безумные злые глаза. Элен схватила ее за плечи, заставив посмотреть в ее лицо.

— Не смей отворачиваться, когда я говорю с тобой! — взвизгнула она. — Почему ты отворачиваешься от меня, а? Ты стыдишься меня, да? Стыдишься собственной матери?

— Нет, мама!

Элен снова ударила ее.

— Ты лжешь! Я зарабатываю деньги не меньшим трудом, чем остальные, я кормлю и одеваю тебя, ты обязана мне всем, что у тебя есть! Ты обязана мне жизнью, потому что я дала тебе ее, я! А ты, неблагодарная дрянь, нос от меня воротишь! Я научу тебя уважать меня!

— Я и так уважаю тебя…

— Нет, я знаю — ты ненавидишь меня. Ведь я не та мамочка, о которых мечтают. И ты мстишь мне за это. Из-за тебя, по твоей вине Боб бросил меня! Ты встала между нами, сучка! Всю жизнь, слышишь, всю жизнь ты вертишься у меня под ногами, и на каждом шагу я об тебя спотыкаюсь. Ты не даешь мне жить, ты — камень на моей шее! Но учти, милая, на дно мы пойдем вместе.

Схватив дочь за волосы, она потащила ее в туалет и, швырнув на колени, сунула ее голову в унитаз. Руки девочки отчаянно забились о его края, она безуспешно пыталась вырваться.

— Хлебай дерьмо, неблагодарная тварь! Хлебай, как я всю жизнь его хлебаю, — приподняв ее лицо на мгновение, Элен вновь опустила его в унитаз и спустила воду. Вода поднялась, и Элен с удовольствием окунула в нее девочку лицом. Кэрол зажмурилась и сжала губы, боясь, что вода попадет в рот. Уровень воды стал снижаться, и Элен надавила сильнее, чтобы ее лицо продолжало оставаться в воде. Кромка унитаза врезалась в горло Кэрол, перекрыв доступ кислорода, и даже когда вода ушла, она не смогла вдохнуть.

— Не нравится? Привыкай, дрянь, тебе, так же, как и мне, придется хлебать дерьмо всю жизнь!

— Элен! Господи, Элен, что ты делаешь?

В комнату влетела Пегги Силвиа и оттащила обезумевшую женщину от девочки.

Кэрол распласталась на полу, схватившись за горло.

— Элен, ты спятила, — Пегги повела ее к двери. — Ты окончательно спятила!

Кэрол расслышала, как захлопнулась за ними дверь. Поднявшись с пола, она рванулась к двери и заперла ее на ключ. Закрыв глаза, она прижалась спиной к теплому дереву.

Немного придя в себя, она вернулась в туалет, и, намылив лицо, стала яростно его тереть. Когда ей, наконец, перестало казаться, что ее кожа грязная, она ополоснулась и вернулась в комнату. Сев за стол, она взяла ручку и склонилась над тетрадью. Но руки дрожали так, что она не смогла написать ни слова. Выключив лампу, она упала на постель.

Она очень хотела быть сильной, очень. Пыталась убедить себя, что ничего страшного не произошло. Но предательские слезы были неуправляемы. Но горечь и обида разрывали грудь, заставляя ее содрогаться от рыданий.

А за окном тоскливо завывал холодный ветер, навевая чувство невыносимого одиночества…

На следующее утро, когда Кэрол собиралась в школу, мать вновь посетила ее.