Кэрол приуныла, но принуждено улыбнулась, чтобы он не догадался, что творится в ее сердце, которое разрывалось от любви и страдания. Она ужасно боялась, что он, узнав, как она его любит, не захочет больше приехать к ней. Ведь ее любовь была ему не нужна.
— Я принесу тебе завтрак, — сказала она и убежала на кухню, чтобы скрыть свои слезы.
Никогда и никому она еще не готовила завтрак с таким усердием и старанием. Ей так хотелось ему угодить, так хотелось понравиться, чтобы он не забыл о ней и, может быть, когда-нибудь вернулся. С трудом донесла она тяжелый поднос до его машины. Увидев ее, Мэтт подбежал к ней и забрал поднос. Они вместе поели в кабине. Мэтт поблагодарил девочку, с удовольствием приняв пакет с пирожками и сандвичами, которые она приготовила ему в дорогу.
Вернувшись на кухню, Кэрол поспешно вымыла посуду, и хотела снова пойти к Мэтту, но появившаяся Барбара помешала ей. Из страха перед матерью, которой могла нажаловаться Барбара, Кэрол с неохотой принялась за работу.
После завтрака, поданного клиентам, ей удалось улизнуть.
Мэтт со своими друзьями уже собирались в дорогу.
Кэрол стояла у двери, наблюдая, как они рассаживаются по машинам.
Заметив ее, Мэтт подошел к ней. Девочка посмотрела на него со слезами на глазах, не в силах больше сдерживать свои чувства.
— Не уезжай, — тихо сказала она, и в голосе ее было столько отчаяния, что Мэтт почувствовал себя виноватым за то, что так понравился ей, и теперь своим отъездом причинял боль этому ребенку.
— Я не могу, малышка, — мягко улыбнулся он, тронутый ее слезами. — Ты очень хорошая девочка и, честное слово, мне не хочется уезжать.
— Ты тоже очень хороший, — проговорила она.
Он вновь улыбнулся и протянул ей красивую фарфоровую статуэтку женщины.
— Возьми, это тебе от меня… на память, — Мэтт подмигнул ей, пытаясь взбодрить.
— Какая красивая, — в восхищении прошептала девочка.
— Когда вырастешь, ты будешь выглядеть такой же красивой и счастливой, как она, — подняв малышку над землей, он поцеловал ее в лоб, отвернулся и запрыгнул в машину, стараясь больше не смотреть в наполненные страданием детские глаза.
Кэрол проводила взглядом его машину, машинально вытирая слезы с лица.
Она беззвучно плакала весь день, и Элен, заметив ее слезы, не стала наказывать девочку, удовлетворившись видом ее разбитого вчера лица и посчитав, что этого достаточно.
Мэтт не обещал вернуться, но Кэрол все равно ждала, ждала долгие годы, мечтая, что дверь откроется и войдет
Вспоминая слова Мэтта, девочка с грустью сознавала, что такой красивой она не будет даже когда вырастет. Но она надеялась на второе — счастье, что когда-нибудь у нее будет, пусть не такое красивое, но такое же счастливое лицо.
Фигурку она хранила с глубокой, трепетной любовью. Образ этой полубогини счастья вселял в нее надежды на что-то сказочное и невероятное, что должно произойти в ее жизни.