А я сидела и пыталась сообразить, что значит это его «мы». Не может же он иметь в виду, что это я буду… хм… «помогать ему справляться»? Нет, я, в принципе, не против, но… он не мог, ну, не знаю, поговорить со мной об этом для начала? Прежде, чем демонстрировать королю стороннего государства… наше согласие и единение, о котором, кстати, мы еще не договорились?

— Хорошо, — ответил Илирамиан. — В связи с этим у меня к вам предложение… — он сделал небольшую паузу и посмотрел на меня. — Моя внучка открыла мне свой разум. Вы, Вероника, наверняка знаете некоторую часть ее истории.

Я кивнула. Как раз часть я и знаю. Не все, конечно. Но ведь я и не стремилась, в принципе, узнать больше. Посмотрела на Рину. Демоница вид имела самый что ни на есть смиренный и невозмутимый — сидела, опустив глаза и сложив руки на коленях. И только то, как она сжала губы, выдавало ее напряжение.

— По ряду причин я не могу сейчас вернуть Риниссию в Варонт или в любую другую часть моего мира, — продолжил Илирамиан. — Продолжать ее наказание в Лиларионаре и снова привязывать ее к храму безликой богини я тоже не вижу смысла.

— Вы хотите отправить ее в какой-то другой мир? — спросила я.

— Да, Вероника. Но я по-прежнему не доверяю Риниссии, несмотря на то, что она открыла мне свои мысли.

Рина встрепенулась и хотела что-то сказать, но, перехватив взгляд своего деда, передумала.

— Вы разве не можете взять с нее клятву о том, что она не причинит больше вреда? — спросила я. — Мне, например, она дала такое обещание и держит его.

— Видите ли, Вероника… — улыбнулся Илирамиан. — Моральные нормы разумного высшего существа не должны регулироваться клятвой. Убеждения и ценности, то, что движет нами и определяет пределы допустимого или неприемлемого

— это целостная система, которая не может быть определена при помощи нескольких слов, пусть даже и нерушимых, закрепленных магической формулой. Да, такие методы, как ограничение способностей при помощи, например, артефакта подчинения, можно использовать. Но они только дают возможность высшему пересмотреть свои взгляды и принять решение относительно того, как он будет жить дальше. Но никак не заставить измениться. Любые изменения должны происходить лишь после собственного решения. А клятву можно обойти.

Как завернул! Особенно мне понравилась формулировка «высшие существа». Это кто? И вообще… Можно перевести то, что он только что наговорил? Я не то, чтобы не поняла, просто… слегка загрузилась.

— Скажите прямо, чего вы ждете от меня? — в лоб спросила я.

— Я предлагаю вам взять мою внучку в услужение, — улыбнулся король.

А я заметила, как Рина вздрогнула при этих словах. Не понравилась формулировка? Могу понять. Гордая принцесса демонов — в служанки.

— В прошлый раз ты сказал, что я буду богиней, дед, — усмехнулась Рина, многозначительно глядя на меня. — Конечно же, ты сказал правду и сделал меня Безликой. Правда привязал к храму и лишил сил, сделав человеком, но ведь это мелочи, правда?

Илирамиан лишь улыбнулся, бросив взгляд на Рину.

Мда, надо помнить, что подвох бывает всегда. И, похоже, это намек мне. Вот только на что? Ох уж эти тонкие интриги. Не понимаю… А можно мне договор, в котором будут прописаны мои права и обязанности? И, кстати, «степень допустимого» для Рины?

— О каком сроке идет речь? — по-деловому спросил Арран.

— Сто лет, — в тон ему ответил король.

— Технология кристаллов левитации для виров, — улыбнулся дракон.