— Все свободны, кроме адмиралов Бенеке и Шмидта, их я прошу остаться для уточнения некоторых деталей боевых задач их эскадр.

Командующий кригсмарин терпеливо дождался, когда все вызванные им командиры покинут его кабинет, ведомые Вольфом, и только потом энергичным жестом предложил оставленным флотоводцам присесть за маленький стол, на который заботливый адъютант Киршоф аккуратно выставил три маленькие рюмочки с янтарным коньяком.

Предстояла доверительная беседа, в которой Шеер собирался раскрыть своим собеседникам весь замысел предстоящей операции. На столь высокую степень секретности адмирал пошёл, желая исключить любую утечку информации на сторону раньше времени. Бенеке и Шмидт разом оценили особенность момента, поскольку за все годы совместной службы, «железная маска», а именно так звали за глаза сослуживцы адмирала Шеера, никогда на службе так себя не вел. Оба разом обратились в слух, понимая, что сейчас услышат нечто необычное.

Немного раньше этих событий Первый лорд Адмиралтейства пригласил к себе в кабинет командующего Гранд Флитом адмирала Джеллико. За день до этого, на заседании палаты Общин Черчилль с большим трудом сумел отбить яростные нападки своих оппонентов, недовольных недавними не совсем удачными действиями британского флота. Вспоминая погибших моряков, многие из выступающих парламентариев, явно добивались отставки морского лорда, но опытный лев британской политики сумел отстоять не только свое кресло, но и голову адмирала Джеллико.

Поздоровавшись с моряком, Черчилль жестом предложил ему сесть и немедленно стал буравить его колючим взглядом британского бульдога, присматривающегося, как лучше укусить свою жертву.

— Знаете, сколько гневных эпитетов в Ваш адрес я выслушал прошлым днем, адмирал? Я не считал их, но поверьте на слово, их было ничуть не меньше разрывов немецких снарядов в Ютландском бою. И, что самое интересное, их говорили те же люди, которые с пеной у рта славили ваш стратегический гений, после той Вашей победы. Как скоротечна людская слава, и сколь изменчивы люди, а в особенности политики, — проговорил хозяин кабинета, неторопливо раскуривая свою очередную сигару. Черчилль всё ещё не остыл от вчерашней схватки в парламенте и желал отыграться на адмирале.

От сказанных слов у Джеллико на лице проступили красные пятна гнева, и он яростно заёрзал в кожаном кресле, звучно протестуя против людской несправедливости. Уинстон не обратил ровным счётом никакого внимания на адмиральские трепыхания и, сверля свою жертву бульдожьим взглядом, продолжил свою речь:

— Мне стоило больших трудов, адмирал, убедить депутатов в ошибочности их взглядов на положение дел во флоте Его Величества. Огорченные большими потерями они страстно желали наших с вами голов, Джеллико, и в этом желании им очень трудно было отказать. Сам я всегда готов подать в отставку с занимаемого поста, несмотря на все свои многочисленные труды и старания, направленные на перевооружение нашего славного флота. Если бы не наши последние неудачи на море, я вчера бы, несомненно, уступил бы натиску тори и, гордо хлопнув дверью, отправился бы воевать с немцами на континент. Однако потери, которые понёс наш флот за последнее время, заставляют меня яростно держаться за это кресло, поскольку я воспринимаю их как личное оскорбление, адмирал.-

По мере произнесения тирады, голос лорда уверенно набирал гневные обороты, что заставляло адмирала ещё больше краснеть.

— Ллойд Джордж был склонен просить вашей отставки с поста командующего Гранд Флитом, но у вас оказался могучий заступник в лице самого короля. Его Величество Георг считает Вас самым лучшим и способным из всех адмиралов нашей империи и Ваша отставка в нынешний момент только сыграет на руку нашим врагам. Я полностью поддержал мнение нашего монарха, и господин премьер-министр не стал настаивать.

Сделав две затяжки сигарой, лорд дал возможность Джеллико немного успокоиться от гнева и волнений, а затем продолжил:

— Вы умный человек, адмирал и прекрасно понимаете, что это хорошее расположение монарха к Вам надо подкрепить конкретным делом, и чем скорее это будет сделано, тем лучше.

Для поднятия престижа флота в глазах британцев нужен хороший успех. Я реалист, и поэтому не требую от Вас немедленного потопления германского флота, прекрасно понимая, что это невозможно, но думаю, что уничтожение нескольких кораблей противника — это вполне нам под силу. Что может предложить Ваш штаб по этому поводу? —

Едва Черчилль закончил свою неторопливую речь, как Джеллико незамедлительно покинул кресло и с торжествующим видом щёлкнул застежками своей папки, желая поскорее реабилитироваться в глазах своего патрона.

— Штаб флота, сэр Уинстон, уже подготовил хорошую жирную наживку для германской кригсмарин, с помощью которой мы обязательно смоем позор прежних неудач.

Слова адмирала зажгли в глазах Черчилля азартный огонек и, одобрительно пыхнув сигарой, Первый лорд Адмиралтейства стал ждать продолжения.

— Согласно данным разведки, немцы продолжают проявлять большой интерес к нашим норвежским конвоям, доставляющим в метрополию грузы со шведским импортом. Удачно перехватив один из них, противник явно вошёл во вкус лёгких побед и ведет активное наблюдение за подготовкой новых караванов в Бергене. По данным нашей контрразведки шпионы кайзера в Норвегии получили в качестве первоочередной цели сбор всех данных, касающихся наших морских поставок из этой страны.

Читая все переговоры кригсмарин, мы решили воспользоваться этим удобным случаем, чтобы выманить часть сил Шеера и, используя численное превосходство, уничтожить их. Зная время выхода и состав эскадры, отправленной на перехват каравана, мы всегда сможем выставить большее число кораблей, чем выведет в море противник. С этой целью я уже перевел в Скапа-Флоу эскадру линкоров Грэга и в Ярлмут эскадру линкоров под командованием Битти.

Под командование Грэга я отдал линкоры «Куин Элизабет», «Вэлиант», «Малайю», «Бэрхэм» и «Варспайт». Битти в свое распоряжение получил «Аякс», «Монарх», «Центурион», «Роял Соверен» и «Резолюшен». В случае необходимости из устья Темзы выйдет эскадра Стэрди в составе линкоров: «Эрин», «Беллерофонт», «Эйджинкорт», а так же линейного крейсера «Лайон». Я думаю, этих сил вполне хватит для воплощения наших замыслов в жизнь, сэр.-

Черчилль внимательно слушал перечисление названий кораблей, мысленно оценивая мощь того, или иного линкора, многие из них были для него подобны родным детям, поскольку он приложил немало усилий к их созданию.