— Эти Лашез начали первыми, — стоял на своем Лукас. — Они убивали из спортивного интереса. Кэнди Лашез стреляла в людей, чтобы посмотреть, как те умирают. Так что поделом им.

— Тоже верно, — произнесла Роуз Мари и, махнув рукой, устало побрела к своему кабинету. — Отпускай всех домой. Комиссия по рассмотрению вашей стрельбы созывается завтра.

— Ты зла на нас? — бросил ей вдогонку Дэвенпорт.

— Нет. Просто настроение паршивое. Что-то многовато трупов у нас в этом году, — призналась Рукс. Она остановилась, щелкнула зажигалкой и закурила. В полумраке коридора кончик зажженной сигареты был похож на светлячка в ночи. — Слишком много людей убивают. Подумай об этом.

Когда Дэвенпорт вернулся домой, Уэзер Каркиннен занималась бумажной работой. Услышав, как Лукас вошел в кухню, она громко сообщила:

— Я в кабинете.

Через секунду Лукас появился на пороге с бутылкой пива в руках.

— Привет.

— Я пыталась дозвониться до тебя.

Уэзер была среднего роста, атлетически сложенной блондинкой с короткой стрижкой и широкими плечами. Высокие скулы и темно-голубые глаза говорили о ее финских корнях. Нос чуть великоват и с легкой горбинкой, как будто когда-то его сломали в драке. Не красавица, но на вечеринках мужчины старательно увивались за ней.

— Я видела по телевизору передачу о налете на банк.

— И что говорят? — спросил Лукас и, открутив крышечку с бутылки пива, сделал глоток.

— Что полиция застрелила двух женщин. Говорят, что стрельба была необоснованна.

Уэзер выглядела взволнованной. Она то и дело убирала волосы с лица.

— Не бери в голову. Мало чего там наговорят по телевизору, — покачал головой Дэвенпорт, чувствуя, что его душит злость.

— Лукас!

— Что?

Он весь ощетинился, и Уэзер это не понравилось.

— Ты злишься, — сказала она. — Что случилось?

— На меня спустили всех собак пресса и телевидение. Всем, черт возьми, не дает покоя вопрос: был ли это честный поединок? Почему, скажи на милость, поединок должен быть честным? Это ведь не игра. Мы не спортсмены, мы служители закона!