— Я держала за руку мужчину. Сегодня. И ничего.
— Тю! — Марьяша присвистнула. — Подумаешь за руку! Это ж не поцеловать там… или что другое…
Я молча вздохнула.
— Что, настолько интимно? — глаза у Марьи расширились.
— Очень. Так, как я его держала… другого бы точно… в кусты куда-нибудь.
Ксеня покусывая губы, задумчиво спросила:
— Лу, только не говори, что ты сейчас имеешь в виду нашего…
Договорить ей не дали. Взвился с подушки и заверещал Ри. Холодильник с громким чпоком выплюнул из своих недр Тупорыла – подпространственная дыра подрожала на дверце, являя нам ряд молочных бутылок, и затянулась. Оба, пикси и гоблин, устремились к камину. Тупорыл щелкнул пальцами и закинул свое лассо за решетку. Ледяная нить с шипением растаяла, но успела подцепить и выкинуть наружу яркий комок огня, который тут же подпрыгнул мячиком, выпростал хвост и лапки и понесся по ковру.
Сделав круг между кресел, ящерица попыталась запрыгнуть в камин, но в этот раз свою магию применил Ри-ши. Пикси набрал полные щеки воздуха и дунул. Крошечный смерч из лепестков и листьев закружил саламандру, приподняв над полом, и отбросил от решетки на середину комнаты.
Мы с девчонками, вскочив с дивана, с изумлением следили за удивительной охотой и только ахали, даже не пытаясь вмешиваться. А как там вмешаешься, если от блеска снежинок, вьющихся вокруг Тупорыла, и сверкания огня в ауре саламандры рябило в глазах?
Ящерица попыталась нырнуть под шкафы в кухонном уголке, но там уже стоял гоблин со своим арканом. Тогда саламандра сделала изящный пируэт, явно намереваясь выбраться через входную дверь, и почти успела запрыгнуть на журнальный столик. Почти. Ледяная нить обмотала ее с головы до кончика хвоста.
Может, подействовала магия гоблина, а, может, Лексей решил добраться до двери уже в людском обличии, но на журнальный столик он обрушился уже человеком. Голым. Столик разнесло на столешницу и ножки. Гудков откатился в к стене. И застыл. В прямом смысле. Заледенел. Покрылся изморозью. Посинел даже, согнув ноги и руки, как в детской игре «дохлый жучок».
Мы с опаской подошли ближе.
— Ох ты ж! — одобрительно сказала Марьяша, без стеснения рассматривая голого саламандра.
Ну… не буду спорить: посмотреть там было на что. Даже несмотря на некоторую странность позы.
Однако кожа Лексея и даже его губы были покрыты инеем. Это не опасно? Я вопросительно посмотрела на гоблина. Пусть Гудков и шпион, но это уж как-то совсем... негуманно. В ответ на мой встревоженный взгляд Тупорыл скривился и махнул лапкой: мол, да что ему сделается, твари огненной! И точно, через несколько секунд изморозь на коже саламандра начала расплываться рваными кругами. Язычки пламени топили иней, сполохами перекатываясь по телу парня. Губы вновь стали яркими, а волосы вернули рыжину.
Гудков кашлянул и пошевелился. Охнул, сев и прикрыв… срам. Марьяша печально вздохнула. Ксеня толкнула ее локтем в бок.
— Не, а что? — спросила Марья, состроив невинное лицо. — Ты же хотела посмотреть, как у них там, у саламандр, все устроено. Вот. Смотри.
— Действительно, — мягко произнесла Ксеня. — Однако… Господин Тупорыл, вы не могли бы еще раз продемонстрировать свою замечательную магию? Раз уж у нас в гостях такой отличный образец, грех не заглянуть и внутрь. У меня как раз имеется отличный новый скальпель.
— Так, все, девчонки! — Гудков примирительно поднял в воздух обе руки, дернулся и судорожно прикрылся второй. — Признаю: был не прав.