— Ты хорошо поработала, Шерри, а теперь нарой все, что сможешь, по этому дерьму. — И он протянул ей листки с их записями по люминаксу.

— Меня зовут Шелли, — фыркнула она и посмотрела на Тола.

Тот произнес:

— Пожалуйста.

Она вырвала листки из руки Ла Тура и, стуча высоченными каблуками, ретировалась в коридор.

Ла Тур просмотрел листки, полученные от Шелли.

— И что все это значит? Мотив?

Тол разложил все имеющиеся материалы по столу — сведения, собранные группой осмотра, фотографии, свои записи.

Так каковы же общие характеристики? Смерть двух супружеских пар. Очень богатых. В обоих случаях мужья болели, но врачи не поставили на них крест. И наркотики, которые делали человека более внушаемым.

Ленч с выпивкой перед самоубийством, стаканчик-другой коньяку у горящего камина перед самоубийством…

Романтично…

— Гм-м… — Тол вновь подумал об Уитли.

— Что — гм-м?

— Давай снова подумаем о завещаниях.

— Мы уже думали.

— О том, что именно в них изменилось?

— В каком смысле?

— Попробуем исходить из предположения, что на прошлой неделе Уитли и дочь разругались вдрызг. И они собирались вновь изменить завещание, полностью ее вычеркнуть.

— Но тогда об этом знал бы их адвокат.

— Нет, если она убила их до того, как они успели с ним переговорить. Я помню, что унюхал запах дыма, когда вошел в дом Уитли. Подумал, что они разожгли камин перед тем, как покончить с собой. Но возможно, это не так. Может, Сандра сожгла какие-то улики. Записи насчет изменения завещания, указания адвокату. Помнишь, она пыталась выкрасть почту? Одно письмо было адресовано адвокату. Может, потому она и вернулась… убедиться, что улик не осталось. Черт, жаль, не проверил, что у нее в сумочке. Тогда просто не подумал об этом.