— Договоритесь с Джейнис об анализах.
Он направился к двери. Она последовала за ним. Он решил, что она хочет проводить его, но оказалось, он забыл карточку Центра поддержки кардиологических больных в Уэстбрукской больнице с номером телефона.
— Мне винить свою память?
— Она у вас лучше, чем у меня. — Доктор подмигнула ему и вернулась за стол.
Коуви согласовал с регистратором время сдачи анализов и вышел из здания, все еще держа в руке карточку Центра поддержки. Заметил урну. Направился к ней, поднял руку, чтобы бросить карточку в кучу пустых банок из-под газировки и мятых газет, но в последний момент передумал.
Чуть дальше по улице нашел телефон-автомат. С состоянием, превышающим пятьдесят миллионов долларов, Роберт Коуви считал сотовые телефоны ненужной роскошью. Положив карточку на полку у телефона, он надел очки для чтения и полез в кожаный кошелек за монетами.
Доктор Питер Дехоивен, высокий светловолосый мужчина, говорил с акцентом, который Тол никак не мог определить.
Пожалуй, европейский… может, скандинавский или немецкий. Иногда акцент проявлялся сильно и в сочетании с практически пустым кабинетом, пожалуй, указывал на то, что доктор прибыл в Соединенные Штаты недавно. В отличие от кабинета доктора Энтони Шелдона. Не говоря о бедности обстановки, на стенах не было ни одного забранного в рамку доказательства учености и заслуг мистера Дехоивена.
Они встретились ранним утром, как и договаривались, и теперь Дехоивен рассказывал Толу о миссии Центра помощи кардиологическим больным. Как выяснилось, сотрудники ЦПКБ помогали тяжело больным пациентам менять диету, подбирать комплекс физических упражнений, объясняли природу заболеваний сердца, боролись с депрессией и тревогой, находили сиделок, консультировали членов семьи. Помогали и с подготовкой похорон, заключением страховых договоров, завещаниями.
— В наши дни продолжительность жизни увеличивается. — Акцент Дехоивена то усиливался, то пропадал. — Поэтому нам приходится дольше жить со своими болезнями, более продолжительный период времени осознавать, что смерть рядом, на расстоянии вытянутой руки. Это трудно. Вот мы и помогаем нашим пациентам лучше подготовиться к последнему этапу их жизни.
Когда доктор закончил свой рассказ о ЦПКБ, Тол объяснил, что приехал по поводу Уитли.
— Вы удивились, узнав об их самоубийстве? — спросил он, поправляя узел галстука.
У доктора узел находился двумя дюймами ниже застегнутого на пуговичку воротника, что раздражало.
— Удивился… — Дехоивен помялся с ответом. Может, вопрос поставил его в тупик. — Я как-то не думал, следует удивляться или нет. Лично я Сэма не знал. Поэтому…
— Вы никогда с ним не встречались? — Тол определенно удивился.
— У нас очень большая организация. С пациентами работают наши консультанты. Я? — Он невесело рассмеялся. — Моя жизнь — бюджет, планирование и строительство нового здания на этой же улице. Вот на что уходит практически все мое время. Мы расширяемся, знаете ли. Но я выясню, кто работал с Сэмом и его женой. — Чтобы получить эти сведения, он позвонил секретарю.
Как выяснилось, Уитли консультировала Клер Маккаффри, как объяснил Дихоивен, дипломированная медсестра и социальный работник (консультант). В ЦПКБ она работала уже больше года.
— Она молодец. Представитель нового поколения консультантов, экспертов по старению, да. По этой теме защитила диплом.
— Я бы хотел поговорить с ней.
Вновь пауза, наконец Дехоивен произнес: