— На березе.

— Ему еще рано летать на березе, — испугалась мать.

— Шесть циклов — в самый раз.

И все семьей они направились туда, где летают на березе.

У аттракциона толпилось много эльфов, но желающих попробовать находилось гораздо меньше. Аттракцион заключался в том, что ствол березы отгибали к земле и закрепляли. Участник садился на ствол. Ствол отвязывали, он разгибался и запускал участника в воздух, через весь Буйный парк — туда, где на земле лежала огромная воздушная подушка. Пролетев по воздуху, участник аттракциона — вместо того, чтобы расшибиться в лепешку — падал прямо в воздушную подушку и не страдал. Правда, про подушку Ариэлю рассказал папа — сам Ариэль ее не видел. Но ведь от этого подушка не исчезла: как лежала на другом конце Буйного парка, так и осталась лежать — никто ее не трогал.

При Ариэле в воздух запустили двух взрослых эльфийцев и одну девочку — они растворились в небесной синеве, маша крылышками. Куда приземлялись запущенные, с того места, где находился Ариэль, видно не было, ведь воздушная подушка располагалась на другом конце парка!

— Сначала я, — сказал отец матери, — потом ребенок, потом ты. Не волнуйся, я ребенка на месте приземления приму.

Ствол березы согнули и закрепили у земли, отец оседлал его и подмигнул Ариэлю. И вот березу отпустили. Отец взвился в воздух и скрылся — в направлении, в котором до него скрылись двое взрослых эльфийцев и одна эльфийская девочка.

Наступила очередь Ариэля. Нет, Ариэль нисколько не волновался, а если и волновался, то самую малость — ровно столько, сколько нужно для поддержания душевного равновесия. Его крылышки были сложены, а волосы не искрили, тем самым демонстрируя спокойствие и сосредоточенность.

— Когда окажешься в воздухе, маши крыльями, — посоветовала мать. — Появится ощущение, будто ты летишь. Как наши предки.

— Хорошо, мама, — ответил мальчик.

В этот момент он уже оседлал березовый ствол, пригнутый к земле и сотрясающийся от желания разогнуться и выстрелить Ариэлем в воздух.

Ариэль и сам не понял, когда ствол распрямился. Мгновение — и он уже летит по воздуху над Буйным парком. Внизу мелькают прохаживающиеся посетители, вон площадка для цирковых выступлений — кажется, тролль снова жует свою каменную глыбу: не прежнюю, а другую, конечно, — а вон, по левую руку, вход в Буйный парк и единороги, ожидающие клиентов на транспортной стоянке. Мальчик летит, а его сердце захлестывает ощущение неимоверного счастья — такого неимоверного, что хочется, чтобы оно продолжалось вечно.

Вспомнив, как мама советовала махать крыльями, чтобы возникло ощущение полета, Ариэль замахал крыльями, и ощущение полета действительно возникло. Однако, полет уже пошел под уклон, земля начала стремительно приближаться, и Ариэль увидел расположившуюся на земле воздушную баранку, но такую огромную, что ее можно было сравнить с отдельным зданием. Ариэль летел в самую середину воздушной баранки, которая и должна была погасить скорость падения.

На страшной скорости Ариэль воткнулся в подушку, но совсем не больно и даже немножко приятно — только нужно было следить за крыльями, чтобы не поломать. Впрочем, Ариэль был эльфийцем, а любого эльфийца — что темного, что светлого — первым делом учат концентрироваться и складывать крылья так, чтобы ничего не поломать при случайном падении. Поэтому приземление Ариэля прошло успешно. Мальчик воткнулся в подушку, затем его подкинуло высоко в воздух, затем пониже, а вскоре и вовсе перестало подкидывать, и Ариэль зарылся в надутую воздухом прорезиненную ткань.

Тут и отец подоспел, вытащив сына из воздушной подушки — и очень вовремя, потому что в их сторону уже летела, перебирая крыльями, запущенная следующим номером мать.

Когда все оказались на земле, то поздравили друг друга с удачным приземлением.

— Уф, ну и полетали! — широко улыбнулся отец. — Погодите немного, я сейчас…

И указал в сторону круглой зеленой будки — общественного туалета.

— Ариэль, ты хочешь? — спросила мать.