— Все не так плохо, — ее лицо покраснело. — Я все еще не могу поверить, что ты использовал… эту машину на мне.

Он засмеялся и развернул ее так, чтобы она стояла к нему спиной.

— Наклонись, руки на лодыжки, колени согнуты

Она не двинулась.

Он понизил голос: — Сейчас, зверушка.

В этот раз она быстро подчинилась. Хорошая маленькая саба. У нее был синяк на правой ягодице, вероятно, из-за того, что процент правшей, владеющих паддлом, был выше, и ее ягодицы были красными и слегка опухшими. Они заживут.

Раздвинув ее покрасневшие половинки, он проигнорировал ее хныканье. Сзади ткани были покрасневшими, но опять же никакого урона не было.

— Выглядит хорошо, но тебе будет больно около дня, — он поднялся на ноги и помог ей выпрямиться. — В морозилке есть пакеты со льдом. Используй их.

— Да, Сэр. — К его удивлению, она прильнула к нему, прижавшись лбом к его плечу.

Он обхватил ее руками.

— Что такое?

— Тебе понравилось видеть меня…? Машину и других мужчин?

Он встряхнул ее. Это был тот самый вопрос, который он собирался задать ей.

Странно, что мало кто из подчиненных или рабов спрашивал его, нравится ли ему что-либо. Возможно, они думали, что Дом никогда не делает ничего из того, что ему не по нраву. Но это было неправдой. Отношения Д/с были улицей с двусторонним движением. Его сабам иногда приходилось делать то, что им не нравилось. И ему тоже, даже если сабмиссиву это было необходимо.

— Мне нравится демонстрировать тебя, — начал он. — Это конкурентная мужская черта: показать всем, насколько у меня красивая саба.

Его маленький профессор фыркнула.

— Тестостероновые животные.

— Мне нравится шлепать твою нежную круглую попку. Нравится смотреть, как другие Домы шлепают своих нижних. Но мне не понравилось, что они отшлепали тебя, — он провел подбородком по ее волосам, пытаясь подобрать слова. — Отчасти это защитный инстинкт. Никто не должен причинять тебе боль. Хотя я самолично организовал наказание, мне было тяжело видеть тебя в слезах.

Она промолчала, но обняла его.

— В некоторой степени это территориальное чувство. Ты моя, и я редко позволяю кому-либо прикасаться к тому, что принадлежит мне. Что касается гребаной машины, я уже награждал ею сабмиссивов, и мне было бы приятно использовать ее на тебе, если бы я был у руля.