— Ха-ха-ха, — не выдержав, миловидным голосом засмеялась Эсдес. — Я на миг поверила. Хи-хи, как патриотично.
— Ха… — короткий вздох, едва ли напоминающий начало смеха. — Во славу патриотичного бреда ничтожной страны, дарящей массу возможностей для битвы.
— Только с поставками не густо, поэтому во время охоты на опасных зверей мы зашли сюда на огонёк, — лениво посмотрев на свои ухоженные ногти, озвучила свой мотив Эсдес.
— Сволочи! — парень с ирокезом понял, что нарвался на своенравную группу, с которой переговоры могут привести лишь к оттягиванию неизбежного. К нашему удивлению, он начал превращаться в подобие птицы в замкнутом пространстве. Его ноги изменились на лапы ворона, а руки превратились в большие черные крылья.
Эсдес почти сразу срубила левое крыло, а я правое. Дальше мы скрестили клинки на шее пернатого и, словно ножницами, отстригли лишнюю деталь у врага. В психологические игры нужно играть с высоким интеллектом, а раз его нет, то и голова ни к чему.
Глава 39
Мы продвигались вперед не спеша, оставляя за собой десятки трупов хранителей.
В глубинах пирамиды нам не попадались сильные и особо опасные противники, сложность их устранения не прогрессировала, поэтому Эсдес начала откровенно скучать. Её нельзя винить, мне самому приходилось раздумывать о посторонних вещах, когда клинок вспарывал крепких охранников или разделял их надвое.
Тем не менее, сейчас уходить было еще рано. Эсдес пыталась отыскать лидера хранителей, о котором другие стражи отзывались весьма лестно, как об очень опытном и многообещающем противнике. И их слова не подлежат сомнению, здесь действительно должен обитать сильный предводитель.
Собиратели черепов невероятно слабы и ничтожны, чтобы их не смогли покорить бесчисленные нападки со стороны Империи, соседних стран и сильных групп наемников. Выходит, у хранителей имеется туз в рукаве, и моя интуиция подсказывает, что лидер достаточно силен, чтобы противостоять элитному отряду или небольшой армии в одиночку. В противном случае удача хранителей на запредельном для человеческого понимания уровне.
— Развилка, — задумчиво произнесла Эсдес, когда мы дошли до коридора с несколькими проходами. Они оба ввели в центр гробницы, где и скрывался лидер. Эту информацию я почерпнул из теневой разведки.
— Мы не знаем, что находится слева или справа. Предлагаю, разделиться и проверить, чтобы не упустить ничего ценного, — придав речи нотки кровожадности, я слегка приподнял уголки губ.
Не знаю причину, покуда её трудно найти, но голубоглазая девушка реагировала на улыбки до боли нестандартно. Её сердцебиение и дыхание учащалось, а румянец на белоснежной коже был заметен даже в темноте.
— Да… хорошо… — девушка поправила фуражку на голове и быстро развернулась, уходя в один из проходов.
Странно, но сейчас не об этом.
Моя основная миссия на сегодня почти завершилась без моего непосредственного участия. Расхищение гробниц окончилось успехом, сокровища в относительно безопасном месте, но оставалась связанная с перевозкой задача.
По моим скромным прикидкам, ценность всего добра составляет от четырех сотен тысяч золотых до почти миллиона. Минимальная планка взята без учета сокровищ особого типа, поскольку ценность коллекционных вещей и древних реликвий очень сложно определить. Всё зависит от покупателей в лице богатых господ.
Богачи падки на инвестиции в произведения искусства, когда деньги попросту некуда девать. Многие могут возразить, что лучше вложить деньги в недвижимость, новый рынок сбыта и продажи предметов первой необходимости или усилить охрану уже имеющихся сокровищ.
Однако, если императорская власть увидит большие залежи денег под чужой кроватью, то она может ложно обвинить бизнесмена в денежных махинациях, чтобы конфисковать имущество. Тогда на помощь уже не богатому, а бедному человеку, приходят компактные картины или древние шкатулки, которые куда легче вывезти из страны, нежели роскошные дома с бетонным фундаментом.
— Что?! Мужчина? А где красотки, мне нужны девушки! Хотя… ты вроде выглядишь отлично! Сойдёшь на закуску, — один невежа посмел сбить мои размышления отвратительной провокацией. Лениво посмотрев на его афро-прическу и темную кожу, я убрал взгляд обратно на немного треснутый пол.