— Ио, детка, тебе придется побыть с Кэтрин, пока не вернется твой брат, но потом сразу возвращайся домой. Вряд ли Люку понравится, что мы вмешиваемся в его личную жизнь.
— Но ведь он сам попросил нас об услуге, мама. Разве это не означает, что лед, наконец, сломан, и теперь мы с ним будем видеться чаще?
— Это не означает ровным счетом ничего, дорогая. Твоему брату больно от нашей любви, и это противоречие непреодолимо. Мы не можем перестать его любить, а он, в свою очередь, не может к нам приблизиться.
В голосе ангела звучала такая беспросветная грусть, что у Кэйт от сочувствия на глаза навернулись слезы. Конечно, они не пролились, но все же в горле отчетливо ощущался тугой ком, ритм дыхания нарушился. Господи, какой ритм, ведь она больше не дышит! Тогда почему у нее по-прежнему движется диафрагма? От всех этих несоответствий, потери ориентации и непрекращающегося ужаса сильно кружилась голова, перед глазами все плыло.
Хотелось перезагрузиться, чтобы все начать сначала. Осмотреться на новом месте, приспособиться к иной форме существования, получить хоть какие-то инструкции… Как ни странно, ее немая мольба была кем-то услышана, потому что в следующий миг звуки начали медленно удаляться, свет померк и наступила спасительная темнота.
— … такой кошмар, что я за одно мгновение постарел на десять лет! Ты заранее знал о возможном нападении, поэтому подстраховался?
— Я ничего не знал, просто предположил, что раз Бейкер защищает интересы Демойна, они обязательно увидятся в тюрьме. Бывший жених затаил на Кэйт смертельную обиду и уже однажды пытался с ней разделаться.
— Но как Демойну удалось закодировать адвоката на убийство? Дональд Бейкер твердит, что ничего не помнит. У него якобы было временное помутнение рассудка, повлекшее за собой потерю памяти.
— Вполне возможно, он не врет. Мы впервые столкнулись с таким избирательным воздействием на человеческий разум, обычно они просто превращают массу людей в покорных рабов.
— Наверное, мне не следует спрашивать, кто такие эти таинственные «они»?
— Пожалуй, еще не время. Кто-то всеми способами пытается либо привлечь ненужное внимание к моей семье, либо свести давние счеты. В любом случае это просто игра, своего рода развлечение для скучающей могущественной сущности.
— Звучит бредово.
— А если учесть, что тебе не удастся завести на него уголовное дело, так и вовсе безнадежно.
Кэйт снова отчетливо слышала два голоса, только теперь говорили вовсе не ангелы. У нее ужасно болела голова, ныло все тело, но ребенок внутри был жив, она чувствовала легкие толчки! Так она не умерла? Не разбилась в лепешку, упав на асфальт с десятого этажа?
Кэйт открыла глаза и с трудом приподняла голову. Она лежала на знакомом диване в гостиной Стеклянного дома, заботливо укрытая легким пледом. На ней все еще были надеты медицинский костюм и слипоны на мягкой подошве. Сколько же прошло времени с момента ее встречи с адвокатом?
Кэйт нащупала в кармане куртки телефон и мимолетно удивилась, что он уцелел. Неужели кто-то спас ее, перехватив прямо в воздухе? Она отчетливо помнила, как летела вниз, а в окне маячило довольное лицо Дональда Бейкера…
— Лаки, с больницей я все уладил, но Кэйт следует дважды подумать, прежде чем снова туда возвращаться.
— Искренне надеюсь, что она так и сделает, — Люк посмотрел куда-то мимо собеседника, и Райли со вздохом покинул любимый насест.
— Как же я рад, что с вами все в порядке! — лейтенант хотел было пожать Кэтрин руку, но у нее был такой испуганный вид, что он не отважился на прикосновение. — Хорошего вечера, доктор Вильерс. Пока, Лаки, увидимся в полиции.
Когда таинственная дверь, соединяющая два разных мира, закрылась за Райли Феланом, Кэйт внезапно сломалась и заплакала. Ничего не видя за пеленой слез, она ощупью добралась до барных стульев, установленных вдоль длинной столешницы, и устроилась на одном из них. Муж и не подумал помочь или хотя бы подняться ей навстречу, он просто сидел напротив и молча смотрел, как Кэйт сражается со слезами.