Я мог бы скрыть свои планы от Флоры, но дело в том, что было легче работать с ней, чем за ее спиной.

Если бы она знала о моих планах, она с большей вероятностью мне бы поверила, поскольку у меня не было причин ей лгать. Все наши отношения должны строиться на ином фундаменте, с иной целью. Нам не нужно притворяться, жить в заблуждении, говорить себе, что наше будущее когда-нибудь выровняется. Вместо этого мы могли бы жить отдельной жизнью и заставить всех остальных поверить в ту ложь, которую в противном случае мы должны были бы говорить себе… пока мы не расстаемся.

Сказав Флоре, можно было пойти в совершенно другом направлении, я это осознавал. У нее была сила погубить меня, рассказать отцу о моих планах, но я был уверен, что она не скажет ни слова.

Кроме того, моя угроза, вероятно, помогла.

— Как это сделать? — спросила Флора, и в тот самый момент, когда она наклонила голову, чтобы показать хоть немного интереса, я понял, что у меня есть она. Она не собиралась отступать или пытаться манипулировать результатом. Ее ненависти ко мне было достаточно, чтобы доверять мне. В каком-то смысле я это оценил.

— У твоего отца есть на меня файлы, которые потенциально могут посадить меня в тюрьму.

Я все еще сомневаюсь, что они вообще это сделают.

Я не президент, но, очевидно, меня также знали нужные люди, работающие в правительстве. Моих связей в CSIS было достаточно, чтобы не допустить меня, даже если бы сам премьер-министр увидел мое убийство.

Но я отказался идти на такой риск. В конце концов, у меня есть ребенок, о котором нужно заботиться. Так что, если это означало сделать сто тысяч шагов вместо пяти, я, черт возьми, смирюсь с этим и пойду.

Кроме того, на самом деле я вообще о себе не беспокоился.

— Какие файлы?

Честность должна была помочь мне, особенно с Флорой Адамс. Ей нужны были причины доверять мне, и я не собирался ставить это под угрозу.

— Видео, где я кого-то убиваю.

Ее брови поднялись, но она ничуть не удивилась. Я мог бы поклясться, что она улыбалась, но скрывала это.