– У меня есть принцип, дорогой. Я никогда не нанимаю на работу человека, предварительно не выяснив о нем всего, вплоть до размера обуви. Частный детектив, – пояснила она, с улыбкой наблюдая за тем, как испуг на лице Стивена сменяется яростью.
– Ты… шпионила за мной?! – сиплым шепотом выдавил он и сжал кулаки.
– Да. И что ты теперь сделаешь, дорогой? – с любопытством, но без всякого страха поинтересовалась Марина. – Ударишь меня? Давай. Только не кулаком – будет синяк, а мне не хотелось бы, чтобы потом такие же синяки покрыли тебя во весь рост – Джек не поймет и не простит, знаешь ли…
Стивен на миг сбился, смешался, отвел глаза, и Коваль с наслаждением констатировала – все, сломала, он уже никогда не сможет поднять на нее руку, не тот характер у него, чтобы переиграть ее. А это – увы – уже не так интересно. Первый шаг к разрыву.
Она сравнивала Стивена с Хохлом и понимала, что это сравнение явно не в пользу первого. Женька в этой ситуации не поддался бы, а наоборот, взъярившись, ударил ее так, что она долго бы помнила. Да, потом бы убивался, испытывал стыд и все такое, но в первый момент не позволил бы давить на мужское самолюбие. И, возможно, именно потому они до сих пор вместе, несмотря ни на что. А этот – слабоват и, как выяснилось, труслив. Перспектива разборок с «неандертальцем» явно его испугала. Ну, что ж… Значит, так было нужно. Тем безболезненнее будет этот разрыв. Хотя, признаться честно, Марина никогда особенно не переживала расставаний с такими вот случайными любовниками, а чужие эмоции ее вообще не интересовали.
В случае со Стивеном ее занимало только одно – хватит ли у того духу уйти совсем, отказавшись заодно и от работы на нее. Она платила хорошие деньги, а работы было совсем немного – договора, контракты с поставщиками продуктов для ресторана, какие-то рядовые юридические мелочи. И сейчас ей было забавно и любопытно понять, возобладает ли в Стивене профессионал над оскорбленным и отвергнутым любовником.
Стивен опустился в кресло и вдруг обхватил руками голову. Будучи неглупым, он с самого начала ощутил, что сегодня произойдет что-то, от чего жизнь его изменится, и не факт, что в лучшую сторону. Мэриэнн привлекала его как женщина, да что там – привлекала, просто поглотила целиком, и он уже не представлял, как будет жить дальше без нее. Он строил далекоидущие планы и в тайных мечтах даже уводил ее от мужа, хотя и понимал, что это предприятие весьма рискованное. И вот сегодня она вдруг сделалась холодной и почти бесстрастной, хотя прежде была совершенно иной. Стивен чувствовал, что такая перемена – не к добру, и разговор этот странный – тоже.
– Ты… не хочешь больше быть со мной? – решился он задать вопрос и похолодел от услышанного.
– Угадал. Это была наша последняя встреча.
– Но почему, Мэриэнн? Разве тебе было со мной плохо?
Она посмотрела насмешливо и холодно бросила:
– Какая банальность. Ненавижу этот вопрос – его задают только неуверенные в себе мужчины. А таких я обычно к себе не подпускаю. С тобой вот промахнулась. Но ничего, все бывает.
Поднявшись с кровати, она, как привидение, в простыне, прошла в душ и там закрылась, оставив любовника, теперь уже бывшего, в одиночку переживать разрыв и ее обидные слова. Вид раздавленного мужчины ее никогда не привлекал, и Марина старалась избегать таких сцен. Не задай сегодня Стивен глупого вопроса – и они расстались бы мирно, она не стала бы унижать его такими репликами. Но – что сделано, то сделано, а жалеть о чем-то Коваль никогда не любила.
Когда, полностью одетая и с подправленным макияжем, Марина вернулась в комнату, Стивена уже не было.
– Молодец, ушел красиво, – пробормотала она, довольная тем, что избавлена от дальнейшего продолжения разговора, а он сумел-таки собрать остатки гордости и уйти первым.
Вернув ключи девушке на ресепшн, Коваль села в машину и завела двигатель. Чувство небывалого облегчения вдруг окутало ее, как уютный плед. Все – не надо больше мотаться по окраинам, не надо видеть вопрос в глазах сына по поводу таких поздних возвращений, не надо обманывать Хохла, который все знает и мучается. Все – свобода.
– На черта мне это было нужно? – пробормотала она, выезжая с парковки. – Ну, вот на черта, раз теперь как камень свалился? Выходит, не так уж хорошо все и было, если после разрыва мне легче дышится? Вот если бы Женька ушел – вряд ли я бы со спокойной миной села за руль и поехала куда-то. Нет, точно спокойствия бы не было. Я бы рыдала, как деревенская баба – мы это уже проходили.
От этих мыслей стало почему-то легче, и она, несмотря на поздний час, повернула в сторону больницы.
Ее долго не хотели впускать, но в конце концов Марине удалось прорваться в палату. Женька не спал, смотрел футбол по телевизору и, увидев на пороге жену, крайне удивился:
– Случилось что?