Летние деньки пролетали мимо, и тетушки начинали сливаться в одну. Спор за спором, вспоминались старые обиды и перерастали в новые.
Варианты.
— Скажи дедушке, как тебе нравятся вышитые скатерти, — сказала мне мама.
— Но они мне не нравятся.
— Тебе он не откажет. — Мы вдвоем были на кухне Уиндемира. Она была пьяна. — Ты же меня любишь, Каденс? Теперь ты все, что у меня осталось. Ты не похожа на своего отца.
— Мне просто плевать на скатерти.
— Так соври. Похвали ему те, что были в бостонском доме. Кремовые, с вышивкой.
Легче всего было согласиться.
Позже я сказала ей, что поговорила с дедушкой.
Но Бесс попросила Миррен о том же.
Ни одна из нас не молила дедушку о проклятых скатертях.
61
Мы с Гатом отправились на ночное плавание. Потом лежали на деревянной тропинке и смотрели на звезды. И целовались на чердаке.
Мы любили друг друга.
Он подарил мне книгу. «Со всем-всем».
Мы не обсуждали Ракель. Я не могла его спросить. А он не рассказывал.
Близняшки отпраздновали свой день рождения четырнадцатого июля, устроили большой пир. Наша большая семья из тринадцати человек сидела за длинным столом на лужайке у Клермонта. Лобстеры и картошка с икрой. Маленькие горшочки с растопленным маслом. Овощи с базиликом. Два торта с ванильным и шоколадным кремом стояли на кухонной стойке.
Малышня баловалась со своими лобстерами, тыча друг в друга клешнями и высасывая мясо из лапок. Джонни рассказывал разные истории. Мы с Миррен смеялись. И были очень удивлены, когда к нам подошел дедушка и протиснулся между мной и Гатом.
— Я хочу попросить у вас совета, — сказал он. — Совета у молодежи.
— Мы блестящая великолепная молодежь, — сказал Джонни, — так что ты обратился по адресу.