– Ты не забывайся, – Мирон сжал кулаки. – А то я тебе сейчас пятачок-то подправлю.

– Тихо-тихо-тихо! – мне пришлось встать между ними, пока не началась драка. – Мирон, иди покури. Выдохни, успокойся.

– Это ты его успокой, чтобы чушь не говорил, – ткнул в Мерзкого пальцем Мирон и вышел с кухни. Было слышно, как он что-то бурчит себе под нос в комнате, потом все стихло.

– Зря ты на Мироху накинулся, – сел я обратно напротив Мерзкого. – Вообще-то он прав, и ноги переломать ему собирались, а не тебе.

– Ну да, конечно, – фыркнул Максим. – И пулю тоже он схватил.

– Кстати да, – вспомнил я. – Он на твое лечение жутко дорогую вещь потратил, сопоставимую по цене с однушкой в пределах МКАДа.

– Я его об этом не просил, – продолжал стоять на своем Максим, но в его голосе уже не слышалось прежней язвительности.

– Как самочувствие вообще? – Выглядел Мерзкий действительно сейчас гораздо лучше, чем ночью, когда мы привезли его на заставу.

– Да нормально все, – махнул рукой мой друг. – Потом посмотрим, что там у меня. А сейчас не переводи тему и рассказывай.

Я вздохнул и начал говорить. В пять минут я, конечно же, не уложился, у Мерзкого возникло множество самых разнообразных вопросов, но самое главное для меня было то, что я не увидел в его глазах какого-то негатива или отвращения. Взгляд Максима был непривычно серьезным, в какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что никогда не видел его таким. Это уже был не тот весельчак и хохмач, с которым вместе мы чудили во время учебы в институте. Передо мной сидел настоящий мужик, умеющий принимать решения и нести за них ответственность, и от того получивший право требовать подобного поведения от окружающих.

Я рассказал Мерзкому историю про то, как стал оборотнем, как покупал себе документы во времена развала союза, как поступил в институт и почему все-таки решил уволиться, как мы познакомились с Мироном и чем занимаемся сейчас время от времени.

Я закончил говорить и достал из холодильника очередную бутылку минералки. В горле пересохло от долгого монолога, поэтому холодная вода оказалась очень и очень кстати.

– Да уж, – Мерзкий отобрал у меня бутылку, сделал пару глотков, а потом закурил. – Есть многое на свете, друг Горацио…

– Ого, – оценил я. – Ты на заставе еще и классикой увлекаться начал.

– Мудак ты, Винни, – не оценил мою подначку Максим. – Если честно, я все понять могу, и если твоя история правда, то помотало тебя, конечно, изрядно. Но мудак ты преизряднейший.

– Почему? – Немного опешил я от такого спича.

– Потому что я думал, что мы друзья, – ответил Мерзкий. – А оказывается, ты все это время врал. Ты вешал мне лапшу на уши с момента нашего знакомства. Ну и как тебе верить после этого?

– Хочешь сказать, что, если бы пятнадцать лет назад я тебе рассказал что-то подобное, ты воспринял бы спокойно?

– Нет, конечно, – немного подумал Максим. – Тогда я, наверное, вообще не понял бы многое из твоей истории. Сейчас я уже далеко не тот наивный пацан, каким был в институте. Поэтому сейчас я тебе верю. Хотя вопросов, конечно, много, а потом, наверняка появится еще больше. Но все-равно, Винни, ты мудак!

– Сейчас то почему? – Изумился я.