— Знаю, малыш. — Элен обняла сынишку.

Тот доверчиво прильнул к ней, положив голову ей на плечо и обхватив ее ногами, как медвежонок коала. Личико, прижавшееся к ее шее, было мокрым от слез. Элен встала, не спуская сынишку с рук, и немножко покачала его, как маленького.

— Бедняжечка мой!

— Почему мне жарко?

— Давай-ка переоденемся. — Элен опустила Уилла в кроватку.

От слабости малыш даже не вырывался. Оказывается, он так и заснул в водолазке и комбинезоне.

— Сейчас включу свет, приготовься. Зажмурь глазки. Ну как, готов?

Уилл послушно закрыл глаза ладошками.

— Вот молодец. — Элен склонилась над прикроватной тумбочкой и включила лампу со слоненком Бабаром. — Открывай глазки, только медленно, чтобы они привыкли к свету.

Уилл убрал ладошки и усиленно заморгал.

— Я уже привыкаю!

— Вот и хорошо. — Элен собрала валявшиеся на кровати детские книжки с картинками и сложила их на тумбочку. Отстегнула лямки комбинезона и вытряхнула сынишку из штанин. — Ты отлично поспал днем — долго и сладко.

— Мама! — Уилл улыбнулся ей своей кривой улыбкой. — Ты дома!

— Ну да, — ответила Элен, которой стало стыдно. — Я очень рада, что ты так хорошо поспал. Теперь ты скоро выздоровеешь. А ну-ка, дружок, руки вверх!

Уилл послушно поднял руки, и Элен стянула с него влажную от пота рубашку. Посередине маленькой груди белеет тонкий шрамик. Если не вглядываться, то и не заметишь… Когда-то на этом месте был толстый шов, рубец. Сейчас почти ничего не заметно, но Уилл все равно стесняется раздеваться в бассейне и плавает в футболке. — Ты голодный?

— Нет.

— Может, хочешь супчику? — Элен пощупала его лоб рукой. Она уже и не помнила, когда в последний раз мерила сынишке температуру градусником. Она научилась определять ее на ощупь.

— Нет, мамочка, супу не хочу.

— Ну, тогда, может, жучков и червячков?

— Нет! — Уилл развеселился и захихикал.