— Всё хорошо. — Дронов улыбнулся как можно более успокаивающе. Хотел было погладить стажёрку по голове, но решил, что это будет уже слишком. — Пулю вынули, заражения нет. Через пару-тройку месяцев всё заживёт.

— Я пойду к ней! — Саша рванулась мимо капитана, однако тот снова её поймал.

— Не стоит. Она сейчас спит. Пусть отдохнёт. — Николай хмыкнул. — Мы с ней поменялись ролями, кто бы мог подумать… Пойдём лучше со мной.

— Куда? — Будущая сыщица посмотрела на него снизу вверх. Выглядела она совершенно потерянной, однако страха в глазах у неё Дронов почти не заметил — лишь самую капельку. Да и боялась девушка, похоже, не за себя.

— В столовую. — Офицер взял Александру за плечи и развернул спиной к госпиталю. — Пообедаем.

Столовая крепости, тоже оставшаяся от хокандцев, вмещала в себя полторы роты, потому обедал гарнизон посменно. До начала первой смены оставалось больше часа, так что она была в полном распоряжении капитана и стажёрки. На кухне Николай применил коварный ход — показал повару худенькую Сашу. Повар едва не прослезился и устроил их за угловым столом, снабдив чаем и оставшимися с завтрака пирожками.

— Ну как, успокаиваешься потихоньку? — Спросил Дронов, откусывая половину пирожка. На «ты» он перешёл машинально, ещё не переключившись после общения с Настей. Однако стажёрка восприняла это естественно.

— Да я и не…, — Она запнулась, глядя в бело-синюю фарфоровую чашку, которую повар достал специально для неё. Чашка была огромная, как бадья, а для крохотной Александры и вовсе смотрелась немецкой пивной кружкой. Из тех, которые достают на Октоберфест.

— Что? — Приподнял брови Николай.

— Всё-таки, я испугалась. И за Анастасию Егоровну, и за себя…

— За себя?

— Да. Эгоистично, конечно, но… Ведь если с наставницей что-то случится, я приму её дела… А я не готова. — Девушка вскинула голову. — Наломаю дров и испорчу всё, что она успела сделать.

— Хм-м…, — Протянул Дронов, отпивая чая. — А скажи, чего ты испугалась больше — что Настя может умереть, или что тебе придётся заняться её работой? Только честно.

— Честно? — Саша вздохнула. — Больше боялась за Анастасию Егоровну.

— Ну, значит, принять дела ты вполне готова, не так уж тебя это и пугает, как сама думаешь. — Заключил капитан. Вывод был, если уж начистоту, сомнительный, однако поддержать стажёрку казалось Дронову важнее, чем соблюсти логику.

— Пожалуй. — Впервые за день Саша улыбнулась. Сделала большой глоток из чашки. — А с ней точно всё будет хорошо?

— Конечно. При ранении в бедро всегда есть риск повреждения бедренной артерии и смерти от кровотечения, но Насте повезло, и теперь волноваться не о чем. Рана в мягкие ткани — пустяк. Я уже говорил — через несколько месяцев будет в порядке.

Допив чай, они разошлись. Саша отправилась заниматься какими-то бумажными делами в канцелярии, Дронов — навестить своих людей в казарме. Там его ждали — все подотчётные ему унтеры и поручики во главе с Горшковым. Капитана молча проводили за стол в комнатке отдыха и налили коньяку. Тут запоздало он вспомнил, что именно на этот день назначены неофициальные поминки по убитым в бою драгунам, однако первый тост Остап Кириллович предложил поднять за выздоровление сыскного агента. Хотя сотрудников Третьей канцелярии в военных кругах традиционно не любили, в роте Дронова многие знали Настю по её прошлому приезду. Тост был поддержан…

К стыду своему, Николай умудрился заснуть после третьей рюмки — сказались бессонная ночь, ушибленная голова и потрёпанные нервы. Последнее, что он помнил, отключаясь — гулкий голос поручика Горшкова: «Ничего, ничего, перед начальством мы прикроем…»

Проснулся Дронов в казарме, на чьей-то не застеленной койке. Голова, как ни странно, не болела, да и вообще наблюдалась приятная ясность сознания — сон, без сомнений, пошёл на пользу. Дежурный по казарме радостно проинформировал его, что господин капитан изволили спать полдня и всю ночь, так что на дворе уже утро, и рота завтракает. Николай поблагодарил солдата за заботу и, немного подумав, направился в госпиталь. Он собирался проведать Настю, но в палате её не оказалось. Пойманный капитаном врач прожёг офицера взглядом и сквозь зубы объяснил, где он видел пациентов вроде него и Агафьевой. Правильно поняв намёк, Николай почти бегом бросился в цивильную канцелярию, и действительно застал сыщицу в её кабинете, за столом, в окружении бумажных подшивок и открытых папок. Разумеется, привычно одетую и аккуратно причёсанную — будто ничего и не случилось. Разве что вместо жёсткого деревянного стула под ней теперь было удобное плетёное кресло, доставленное из дома. Ну и бледность ушла не до конца.