— Мужики, отойдите — мы сейчас стрелять тут будем. — крикнул им я.

— Сам ты мужик, а мы казаки! — возмутились те в ответ.

— Да хоть графья, все равно отойдите! Пулям все едино в ком дырки делать.

Обиженные казаки-немужики отходить не стали, а решительно пошли к нам. Драку не допустил есаул. Подлетев на коне он тоже поинтересовался кто посмел назвать казаков мужиками и по какому праву.

— А по какому праву вы нас пехотой обозвали? — нашелся я.

Есаул крякнул, и повертев головой сменил тему.

— Зачем стрелять собрались?

Выслушав объяснения, махнул своим рукой чтобы отошли и уехал, а мы приступили к модернизации своей бронетехники. Прислонили снятую крышу к пулеметной стойке и столпившись за ней стали смотреть как Криворучко стоя сбоку, приставил свой мадсен к щели и зажмурив один глаз нажал на спуск. Пулемет болтался в его вытянутых руках, но вдоль щели все двигался исправно. Высадив почти пол-магазина, мастер-щелевик глянул на результат и дал еще одну очередь.

— Ну чё, пойдет? — обернулся он к нам.

Мы все трое сунулись смотреть, но Сыпченко решительно отодвинул всех и внимательно осмотрев щель с крайне недовольным лицом проворчал.

— Коряво, ну да ладно. Для новичка сойдет.

Продолжили поход через десять минут. Тележно-пулеметный взвод пополнился двумя ручниками и россыпью германских патронов, а казачьи переметные сумки какими-то одним им ведомыми трофеями. Нам они принесли полный ранец гранат, четыре пары почти новых сапог, еще один ранец набитый едой и четыре фляги со шнапсом. Видимо, из расчета по фляге и паре сапог каждому. Лично мне выделили пистолет и крупный элегантный кинжал. Что досталось остальным пулеметчикам я проверять не стал. Наверняка тоже самое. Раз уж казаки признали наше право на долю в добыче, то вряд ли будут мухлевать — репутация на войне дороже любой добыче, она иногда и жизни стоить может.

Как только тронулись к нам подъехал есаул.

— Германца пленного расспросили. Совсем еще зеленый офицерик. Говорит, на берегу их сейчас не больше двух сотен пехоты стоит, так что можно их сбить и прорыв закрыть.

Ого, оперативно, а я даже не знал, что тут кто-то немецкий знает.

— А этот ваш офицерик, случайно не знает, почему германцы не единым кулаком пошли, а по-ротно? Нелепо это как-то, а германцы не те люди, чтобы на войне глупить.

— Хе-хе. Это они артиллерии нашей испугались. Что резервов у нас тут нет вызнали и атак не опасались, а вот пушки могли их накрыть. Поэтому и растянулись, чтобы не всех сразу. Да только вы им весь план порушили, когда на овраге пулеметы поставили и последнюю роту от всего батальона отсекли. Те кого мы только что побили как раз этой роте в подмогу и направили. Так что германцы пока даже не догадываются, что их батальон уничтожен, а мы к ним в гости идем.

Есаул прямо светился от предвкушения внезапной атаки на не окопавшегося противника без артиллерии. Небось уже и трофеи в голове подсчитывал, а может и орден примерял.

Немецкие позиции толком рассмотреть не получалось. Место вроде и открытое, но редкие вроде бы кусты ивы торчали то там, то тут и обзору мешали. Сколько там немцем на самом деле и как расположены понять было невозможно. В итоге есаул поворчав решил полагаться на показания пленного и внезапность. Затягивать тоже не стоило — в любой момент к противнику могли подойти новые силы., может даже прямо сейчас реку форсируют, а может и уже тут сидят. Ни черта не видно.

Пластуны скользнули вперед. По плану они должны были снять часовых и таким образом обеспечить полнейшую внезапность удара. Мне же оставалось возвращаться к себе и ждать начала стрельбы. Броневик оставили довольно далеко, чтобы шум двигателя нас не выдал.