— Алексей, мы учили тебя увиливать от ответа! КТО! На фото!

— Я потратил их на себя. Их больше нет. Пап, дайте мне самому принимать решения о моей личной жизни.

— Вот как? Хорошо. День, когда ты сам начнешь зарабатывать деньги, станет самым лучшим днем в моей жизни. А до тех пор, пока вы живете за наш счет, молодой человек, будьте добры отвечать на звонки своих родителей. Вам все ясно?

— Да, сэр. Буду присылать вам письма из армии.

— Алексей! Не смей идти в армию.

— Шутка. Ладно, я на пары. Пока, пап!

В такие моменты я стараюсь забыть тот день семь лет назад, когда пришел в дом родителей и провел сеанс глубокого внушения. Запретил им пить и курить, заставил порвать все связи с криминальным прошлым. Спустя всего шесть недель они развелись. Не понимаю, на чем вообще строился их брак? Еще через год мама умерла от рака, а отец через пару месяцев после похорон повторно женился на Марике, открыл свой продуктовый магазин и настрогал мне двух сестренок и мелкого шебутного братика, назвав его почему-то Филадрис. Единственной, кто знал правду о внушении, была бабушка Фрося, запретившая мне после этого приезжать в родительский дом. Семь лет ее уже не навещал. Никакие молитвы не зачтутся на небесах за столь грубое вмешательство в жизнь другого человека.

Не хочу сожалеть о нашей с бабулей размолвке. Открыл список контактов на телефоне и сразу набрал ее номер.

— Да? Кто это?

— Это Алексей, бабуль.

— Лешка? — бабка хмыкнула в трубку. — Да ты, засранец, никак яйца отрастил! Столько лет молчал и решил-таки вместо личных извинений позвонить? Узнаю кровь Чадовых. Ты весь в деда своего пошел! Его тоже мужиком сложно назвать было.

Ефросинья Чадова, в девичестве Молохова, бабушка по папиной линии, присматривала за мной в детстве. Работала директором птицефабрики, еще в советские времена. Ей сейчас было семьдесят с хвостиком. Чем дольше живет, тем тяжелей характер у нее становится.

— Старая, я извиняться не собираюсь. Лучше грешить буду, чем жить и выживать, как было в детстве. Еды дома нет, собака на улице помирает от голода. А ты в который раз перечитываешь письма отца двухлетней давности. Тебе что, нравилось, как он себя вел сразу после того, как вернулся?

Чем старше человек, тем сложнее ему признать неправоту своей точки зрения. А тем более, когда четырнадцатилетний внук на твоих глазах творит не самый праведный поступок.

— Чего звонишь, злая кровь?

Намекает на нелюбимую невестку от первого брака сына? Да черт с ней!

— Пока есть возможность, хочу придать нашим отношениям более четкую форму.

— Хотелку отрасти сначала.

— Я не держу обиды на ту матерную отповедь, с какой ты меня выгнала из дома в тот день. Не злюсь за сожженные вещи. Хотим мы того или нет, мы все еще родственники, и я по-своему тебя люблю, старая.

— Ты помирать вздумал, засранец?