– Мне Витя все написал! Все-все… пока у него телефон был!

– Слушаю?

Рябченко аж стушевалась немного. Ненадолго, правда. Она ожидала, что Кира будет оправдываться, объясняться, но не так вот…

– Витя мне сказал, что ты тоже была в общаге!

– Была. И его отец в курсе.

– Его отец в пансион закатал! Считай, посадил на пять лет! Кира вздохнула.

– Рябченко, тебя интересует, что было в общаге? Что тебе мог рассказать Витя, который сразу же набухался и наширялся?

– Он сказал, что ты его бросила и сбежала!

– А должна была на себе тащить? Рябченко, я вешу вдвое меньше, чем Витя! Я бы его даже волоком не утащила!

Среди одноклассников послышались смешки. Кира голоса не повысила.

– Рябченко, только ради тебя я расскажу, что там было – в общаге. Первый и последний раз. А Витюшу можешь забирать, с моего благословения.

– Ах ты…

– Мне такое даром не надо! Он меня в общагу пригласил, он меня напоить пытался, он меня наркотой угостить пытался… если б я поддалась, я бы не здесь сидела, а в реанимации лежала. Или на кладбище. Гулянка в общаге, среди негров, арабов, среди невесть кого… это бы добром не закончилось. Поняв, что Витя неадекватен и защитить меня не сможет, я ушла.

– Вот просто так? – ядовито ухмыльнулась Олеся.

– Нет. Не просто. Я спряталась в комнате, позвонила подруге, она за мной приехала и увезла.

– Две бабы? – Рябченко еще сопротивлялась, понимая, что теряет главенство в разговоре.

Кира не соизволила даже бровью повести.

– Ане было сложно, но она приехала. И вытащила меня. И даже уши не надрала. Витю мы вытаскивать не стали, это было нереально. В том, что какие-то типы помереть изволили, я тоже не виновата. Там наркоты было… и водки – жуть. Это смешивать не рекомендуется. То, что Витин отец не хочет получить сына-наркомана тоже понятно. С чего ты предъявляешь мне какие-то претензии?

Крыть Рябченко было нечем, но когда это останавливало женщин?

– Это ты так все рассказываешь!