Я не даю Нику договорить, повисаю на его шее и касаюсь губами его приоткрытых губ. Мне хорошо, мне весело, адреналин бурлит в крови, и всё, что я хочу сейчас, это прижаться как можно ближе к этому высокому красивому парню, ощутить его руки на своем теле, а его язык у себя во рту. На задворках сознания мелькает мысль, что Гуля может нас увидеть, но я выкидываю её за ненадобностью.

— Бл…, Лин… — бормочет Аверин мне в губы, прежде чем углубить поцелуй.

Подхватывает меня под ягодицы, заставляя обвить его бедра ногами, и скрывает нас в низком извилистом туннеле, служащим переходом в другую чашу бассейна. Здесь мало кто проплывает, и очень слабое освещение. Мои лопатки врезаются в мокрую плитку, в промежность упирается его желание, а в рот с напором проскальзывает горячий влажный язык. Я чувствую вкус Никиты на рецепторах, терпкий и острый, руки на своих ягодицах, грубо сминающие их, тяжесть его тела, вдавливающего меня в мокрую стену, член, непроизвольно толкающийся в меня сквозь ткань его плавательных шорт и моего бикини. Шумное дыхание закладывает уши. Я даже не понимаю, чьё оно: моё или его. Втягиваю в себя его язык, сладко посасываю, и сквозь одурящий туман доносится то ли рык, то ли стон. Мужская рука ложится на мою левую грудь, сминает её, перекатывает сосок между пальцами, оттягивает, отчего я тихо скулю и выгибаюсь от электрической искры, оседающей внизу живота. Пустота между ног ощущается болезненным недоразумением. Мои собственные реакции повергают меня в лихорадочное смятение. Я не думала, что я такая…развратная. Никита перестает терзать мой рот и впивается влажным поцелуем мне в шею, проводя языком по бешено пульсирующей венке. Отодвигает ткань бикини и запускает в меня пальцы. Я закусываю губу, чтобы не застонать во всеуслышание. Глаза широко распахиваются от шока.

— Бл…, кис…Ты такая… — рвано выдыхает Аверин и прижимается лбом к моему лбу, тяжело дыша.

Пальцы нежно поглаживают меня внутри около самого входа. Ник не понимает, не чувствует, что у меня никого не было. А я почему-то не хочу ему говорить. И останавливать тоже не хочу. Я вся мелко дрожу от перевозбуждения, от того, что он делает со мной практически на глазах у всех. Конечно со стороны кажется, что мы просто обнимаемся, но я то знаю.

— Я прямо сейчас хочу… — хрипло шепчет Никита, прикусывая мою мочку, — Рискнешь?

И снова толкает язык мне в рот, не давая ответить, отодвигает полоску бикини еще дальше, большим пальцем накрывает пульсирующий от возбуждения клитор. Я беззвучно стону ему в рот, скребу ногтями по напряженной спине и плечам. Голова кружится, я не верю, что это возможно прямо так. И у меня нет сил его оттолкнуть. Всё так болезненно сладко. Лоно непроизвольно сжимается, обхватывая его пальцы, грудь ноет, и я трусь сосками об его горячий твердый торс. В какой-то момент меня накрывает паника, когда я чувствую, как Никита приспускает плавательные шорты. Его орган упирается в мои половые губы. Я протестующе мычу, выворачиваюсь, но выходит так, что только ближе подаюсь к нему, запускаю ногти ему в плечи, Ник шипит и кусает меня в ответ, отодвигает бикини до упора и рукой направляет эрегированный член в меня. Я рвано выдыхаю, чувствуя, как головка раздвигает набухшие складки, откидываю голову, смиряясь. Чёрт, никогда не думала, что это произойдёт вот так.

— Что вы делаете, бесстыдники! — визгливый старческий голос доносится словно из параллельной вселенной, — Совсем страх потеряли, да я сейчас охрану позову. Ай-ай-ай…Вот так придешь по пенсионному, а тут…ябутся!

Никита моментально отстраняется и поворачивается к охваченной праведным гневом старушке. А меня начинает разбирать истерический смех. В общем, я с этим божьим одуванчиком, пронзающим меня гневным взором, полностью согласна.

— Мы просто целовались, бабуль, — обезоруживаеще улыбается Аверин, но вздымающаяся при дыхании грудь выдает его.

— Ну-ну, — старушка скептически вскидывает бровь, — Я после таких поцелуев четверых родила, соколик. Нашел, кому в уши лить.

И всё же постепенно её взгляд смягчается.

— Что, негде больше? — почти участливо спрашивает она, — Студенты небось. Так с соседями договоритесь. Не изверги ж поди. Поймут. Эх, молодежь…

Она машет на нас рукой и решает плыть дальше.

— Не балуйте больше, не дело, — летит нам в спину совет. И старушка медленно уплывает, скрывшись за извилистым поворотом.

Моё смешливое настроение моментально исчезает вместе с ней, уступая место дикому смущению. Боже, это я вообще? Я чуть девственность в аквапарке не потеряла. Мне так стыдно, что я даже глаз поднять не могу.

— Кис, это ерунда, — Никита снова пытается прижать меня к стене, уже без подтекста, просто обнять и успокоить. Наверно по мне видно, в каком я смятении. Но я вырываюсь из его объятий и быстро отплываю на пару метров.

— Пойду посмотрю, как там Мишка, — хриплю, смотря Аверину куда-то в шею, выше поднять взгляд не получается.

— Хорошо, — ровно произносит он, великодушно давая мне возможность сбежать.