— А что я говорил? Могу ответить, могу — и нет. Говорил?
Рита была вынуждена согласиться, что он предупреждал.
— Но! — бог прижал ее боком к себе еще сильнее и торжественно поднял палец. — Я же добрый и благородный! Правильно?
Хабица посмотрел на девушку. Та была вынуждена задрать голову, чтобы увидеть его лицо, уж очень рост у них различался.
— Наверное, — пожала она плечами (прямо самый частый жест при общении с богом выходил). — Мы еще недостаточно много общались, чтобы разобраться точно.
Брюнет как–то скис, и Рита добавила, улыбаясь:
— Но пока я склоняюсь к тому, что это именно так, — оказывается, и боги ранимыми бывают.
Хабица приосанился и снова расплылся в белозубой улыбке на тридцать два зуба.
— Тогда, раз я такой весь из себя хороший, предлагаю просто божественный подарок…
— Печеньки? — не удержалась Рита.
— Какие печеньки? — растерялся брюнет.
— Которые мы ели. Они так здорово поднимают характеристики!
Бог долгим взглядом сверху вниз поглядел на девушку, явно решив, что все–таки она не очень–то умная.
— Ну, если хочешь, могу и печенья тебе дать, — как–то растерялся он. — Хотел тебе навык подарить.
— Ой, навык, конечно, лучше! — поспешила исправиться Рита. — А какой?
— Ну, ты и наглая! — заявил Хабица и отстранился от девушки. — Какой дам!
Никак Рита не могла воспринимать этого приторно красивого, но очень уж нагло–самоуверенного брюнета как бога. Он для нее был как избалованный сынок богатеньких родителей. Ну, милый сынок, но все равно…
— Да я, правда, любому подарку буду очень рада! — не выдержала девушка и ее голос сорвался. Сколько можно изводить ее?
— Э–э–э! Не надо только мне тут сопливое море разводить! — засуетился бог, глядя, как на глаза Риты наворачиваются слезы, доставая из одного единственного внутреннего кармашка на фраке с десяток белоснежных кружевных платочков, которые по очереди прикладывал к ее глазам, носу, щекам. Падая на снег платочки чудесным образом исчезали.
— Да все, успокоилась я, — отмахнулась от очередного кружевного кусочка ткани, Рита. — Совсем уж не дают девушке чувства выплеснуть!