Лучший вариант – показать жертве, что кто-то обижает его близкого друга, моделируя точно такую же ситуацию, которая произошла с самим ребенком, а затем спросить, хорошо ли происшедшее для друга, не наносит ли это ему вред, правильно ли то, что сделали с ним? Девять из десяти жертв защищают друга, пытаясь помочь и восклицая, что так не должно быть. Таким образом, делаются выводы.

Идея Северуса состояла в том, чтобы разобрать память Гарри по кусочкам. Что, если им удастся показать Гарри его собственные воспоминания, но на примере кого-то ещё? Смоделировав ситуацию с человеком, которого он знает. Северус был уверен, и Драко согласился, что комплекс героя в Гарри немедленно проявится в виде протеста. Он должен будет попытаться защитить жертву, понимая, что все происходящее несправедливо. Тогда они вернут его, и Гарри узнает, что все это было защитой его самого, и его протест – это признание подобного поведения неправильным. Северус надеялся, что сможет убедить Гарри раз и навсегда в том, что нужно защищать себя и сопротивляться, и что он может и должен испытывать гнев по отношению к обидчикам.

Все трое работали над формулой заклинания в течение многих часов, пока, наконец, перед рассветом работа не была завершена. Фактически, у них не оставалось времени, чтобы испытать новое заклинание. Северусу нужно было вести уроки, Драко – идти на занятия.

Дамблдор устало улыбнулся им:

– Я сам протестирую заклинание.

– Ты уверен? Я хотел бы видеть, что произойдет, – нахмурился Северус.

– Мы проверяли вычисления много раз. Это или сработает или нет, – махнул рукой Дамблдор. – Идите. Я дам вам знать.

Слизеринцы неохотно повиновались, тем более что директор собрал рабочие записи и направился к себе. Драко, как только директор покинул комнаты Северуса, вслух поинтересовался:

– Кого это, интересно, Дамблдор собирается использовать в роли подопытного кролика?

Снейп, вслед за крестником, громко фыркнул.

– Если сильно повезет, он позовет Фаджа. В том случае, если заклинание не сработает, наше разочарование несколько смягчится от вида взорвавшейся тупой головы дорогого министра.

Смех Драко эхом прокатился через залы.

* * *

– Я не должен был этого допустить, – мрачно бормотал на завтраке Рон. Вчера они провели весь день с Гарри, но их друг вообще ни разу не ответил им. – Я знаю, то, что случилось с ним, было ужасно, но не настолько же!

– Заткнись, Рон, – Гермиона послала ему гневный взгляд, яростно терзая колбаску. – Ты не имеешь никакого понятия о том, через что он прошел!

– Это тяжело. Он постоянно пытался угодить своей семье. Этим летом они вели себя ещё хуже, чем обычно. Я точно это знаю, – он опять вспыхнул. – Гарри встречался с Сами- знаете – кем и продолжал улыбаться. Он сильнее этого.

– Так в чем же дело? Ты думаешь, он притворяется? Джинни, находясь на грани взрыва, с грохотом швырнула вилку на стол.

– Вы привлекаете к себе внимание. Нам не следует это обсуждать здесь, – занервничал Невилл, взглядом указывая на любопытных гриффиндорцев, в данный момент с подозрительностью пялившихся в их сторону.

– Возьми себя, наконец, в руки, Рональд, – прошипела Гермиона и выскочила из-за стола.

– Замечательный из тебя вышел друг, – убийственным тоном припечатала Джинни и последовала за подругой.