Глава 5

По поводу табака и его упаковки Иван Григорьевич имел с нами беседу на следующий день. Просветил, что фасованный фабричный табак должен иметь акцизу. Наши поделки, мягко говоря, незаконны. Табачный бизнес – серьёзное дело, и занимаются им серьёзные люди. Тот табак, которым торгуют в лавке по тридцать копеек за фунт, привозят казаки из станиц. Он неправильно обработан, высушен кустарным способом, потому имеет плохое качество и низкую цену. Покупают его самые малообеспеченные слои горожан.

В городе есть своя табачная фабрика, выпускающая сигареты, которые продаются с акцизной маркой. Ну точно, как в наше время! Ничего не меняется в сфере бизнеса. И «серьёзные люди» и накостылять могут тем, кто сунется в эту монополию. В общем, купец рекомендовал в табачный бизнес не лезть, а заняться чем-то полезным.

Идею с побелкой лавки Иван Григорьевич одобрил. Маруська выдала нам полведра гашёной извести и метёлку. Вот с этим добром мы и заявились в лавку.

Побелили изнутри, навели порядок, вымели весь мусор. Затем отмыли полы, пересчитали товар, сравнили его с записями Ничипора. Недостачу по соли и гвоздям он велел искать в подвале дома. Мол, не всё перечисленное хранится в лавке. Впрочем, нас это пока мало волновало. Торговля в этот день велась вяло, и мы после уборки уселись перед лавкой, обсуждая, что ещё можно замутить в плане бизнеса в XIX веке.

– Попкорн продавать возле театра, – выдвинул Серёга очередную идею. – С кукурузой здесь проблем нет.

– Сколько мы на этом заработаем? – скривился я. – Даже если изымем у Маруськи нужную посуду, выход продукта грошовый. У американцев специальный аппарат был. И торговали попкорном в кинотеатрах.

– Тогда нужно клад искать, – хмыкнул Сергей. – Что ты о кладах помнишь?

– То, что на Кубани до фига ещё неразграбленных курганов, но большинство из них на территории адыгейских сёл. Там нам копать никто не позволит. Да и лопатой мы много не нароем. Золота найдём мало, в основном, предметы быта и прочую археологическую ценность. Сейчас можно на рынке из-под полы купить «кладовую записку», в которой будет подробно описано, где и какой зарыт клад. Если не нашёл клада по указанной записке, сам виноват, потому что не так понял указания.

Обсудив ещё несколько не самых удачных идей, мы дружно пришли к выводу: что-то изобрести в этом времени мы не можем. Не помним ничего.

– Эх, ноутбук бы сюда с Гуглом, – вздыхал Серёга.

– С ноутбуком любой дурак справится, – заметил я.

– Тогда у нас остаются только тексты песен, которые можно продать в виде стихов, – резюмировал Сергей.

Насчёт текстов песен стоило поспешить с извлечением их из телефонов, которые уже почти разрядились. Точно это сказать мы не могли, так как подвал был теперь закрыт на замок. В момент попадания нам невероятно повезло, что Николай как раз спустился в подвал и люк был открыт. Мне даже припомнилось, что Коленька хотел поискать «кубышку» отца. Сейчас ключи были у экономки. Но я уже оценил крепления и пришёл к выводу, что проушины можно отогнуть вместе с гвоздями. Надо будет ночью спуститься в подвал.

Мы с Серёгой помогли Ничипору закрыть лавку и отправились домой.

Вечером Сергей попросил у Маруськи тёплой воды и устроил постирушки. На это зрелище вышли посмотреть все обитатели дома купца, включая его самого.