— Не горит! — в очередной раз оповестил Санёк.
— Наверное, лампа попалась бракованная, — догадался я.
Новую лампу зрительно осмотрели, дефектов не обнаружили. Но и эта не зажглась. Что-то мне Артем прислал не то. Стою затылок почесываю. Умных мыслей совсем нет. По идее, на заводе лампы должны были проверить. Похоже, проблема с питанием. А есть ли вообще ток?
— Николай Иванович, а почему вы настенным выключателем не щелкали? — тем временем поинтересовался Санёк.
Почему, почему? Выражаясь литературным языком, растерял мозги где-то. Привык, что, когда мы таскали переноски для освещения, выключателями не пользовались. Процедуру — рубильник, провода, выключатель — пришлось повторить два раза. Все же самый первый вариант с фазой и нулем оказался правильным. Там нужно было только выключателем щелкнуть, и появился бы свет.
Мощность ламп нашего завода я оценил бы примерно на сорок ватт. Но то, что мы их начали выпускать, радовало. И вообще, чего я сам с проводами бегаю? Наконец сообразил, что лучше руководить процессом, а Болот с парнями и без меня неплохо справятся с задачей. Санёк шустро бегал к рубильнику и обратно, парни крепили провода и патроны. К вечеру сделали то, что я наметил: ужин в столовой освещали не керосиновые, а электрические лампы нашего завода. Пока мальчишки ели, я еще раз рассказал перспективы развития электричества.
Ученики слушали меня с интересом. Тема электричества и радио нравилась всем без исключения. Если быть объективным, то моих учеников можно было обучить работать в любой отрасли. Их привлекало все необычное, что только имелось в нашей школе, будь то сварочный аппарат или культиватор.
Кстати, в качестве поощрения всем ученикам за работу на хуторе я выдал по рублю, а еще сообщил, что первого апреля у нас в школе будет выступать знаменитый дрессировщик зверей. Тоже в качестве подарка ученикам. К приезду Дурова мы немного переоборудовали кинозал. Сколотили сцену с небольшим подиумом, как попросил Владимир Леонидович, добавили освещения и повесили занавес.
Но Дуров все равно остался недоволен. Оно и понятно. Изначально кинозал не предполагал наличия гримерных и прочих подсобных помещений, которые имеются в театрах. Клетки со зверями расположили прямо в спальне младших учеников. Ассистенты Дурова приносили артистов по ходу представления, поэтому паузы между сценками получались большими.
Зарян, наблюдавший за выступлениями, сначала заинтересовался. Потом сплюнул и заверил меня, что Муха сделает все не в пример лучше. И к чему это глупое скакание на задних лапах?
Мальчишкам же понравилось. Они искренне смеялись, громко аплодировали. Самого Дурова я не обидел, заплатив за выступление достойную цену. Его артисты были неординарными. Лично меня заинтересовал дрессированный индюк. Спустя пару дней я понял, что не только мне понравился индюк, когда услышал возмущение со стороны деда Михася, присматривающего за курами. Кое-кто из учеников решил проверить, насколько эти пернатые поддаются дрессировке. Дед Михась замучился отгонять учеников от курятника. Хорошо, Зарян вовремя сообразил и рассказал, что заниматься с любыми животными нужно с детского возраста. Бедные наши цыплята! Придется мне так загрузить мальчишек, чтобы времени на посторонние дела не осталось.
Правда, переложить эту обязанность пришлось на помощников. Мне снова стало не до уроков. Приехала комиссия, присланная Витте. И как это обычно бывает у столичных чиновников, те начали сразу демонстрировать, какие они все «важные». Я решил сразу это дело пресечь. Уже на вторую встречу с комиссией надел свой самый лучший костюм с орденом и разговаривал «через губу». Чиновники прониклись после моих слов, когда я сообщил, что государь меня любит как родного сына за то, что я спас жизнь Великого князя Георгия Александровича. Ведь именно мой препарат так хотели получить немцы.
Что будут искать эти господа из комиссии спустя месяц после трагических событий, я, если честно, не представлял. Яблоновского арестовали почти сразу, как и большинство исполнителей. Самих немцев вряд ли найдут. Но видимость бурной деятельности комиссия изобразила. Разместились они в Гранд-отеле госпожи Губкиной. По прошествии трех дней я навестил чиновников, рассказал, что думаю по поводу происшествия, передал уже готовый отчет и рекомендовал господам потратить последующие дни на посещение нашего кинотеатра. Все больше толку, чем читать полицейские отчеты.
Единственная польза от этой комиссии была в том, что полицмейстер спохватился. Мог бы и раньше сообразить, что человек, имеющий доступ к царю, важная персона. Теперь возле школы был установлен стационарный пост городового с будкой. Да и конные полицейские часто курсировали. В общем, теперь по поводу охраны школы я был спокоен. Даже съездил на неделю в Крымскую с проверкой. Показал наш фильм «Русский патриот» и снова вернулся домой. В Крымской и без меня все хорошо функционировало. А в Екатеринодаре ждала ласковая Варенька.
Последний месяц весны и половину лета я посвятил радио и усилителю передачи сигнала. «Изобретать» триод нужно было с азов. Я долго читал имеющуюся информацию и часто ловил себя на мысли, что очень хочу послать это дело куда подальше. Но тут же себя одергивал. Серега тоже не горный инженер, а сумел наладить работу в Кривом роге. Артем был далек от химии, а теперь неплохо разбирается в качестве стали. Стыдно подводить друзей. Форсировать работы по усилителям заставило очередное Серегино письмо. Георгий Александрович не то сам, не то с подачи советчиков всерьёз заинтересовался беспроволочным телеграфом. Серега с Артёмом собрали примитивный образец и уже продемонстрировали в Гатчинском дворце не профессорам или деятелям науки. Это они таким образом публику развлекали. Георгий Александрович посетовал, что дальность передачи сигнала небольшая.
В общем, мне предстояло разобраться и сделать усилитель сигнала. Естественно, что Василия я в это дело тоже вовлек. Чтобы воплотить идею с триодом нужно начать с диода. Про катод и анод я рассказал довольно бодро. Эту часть я еще как-то понимал. Анод у нас положительный электрод, катод отрицательный. Василий почти сразу озадачил меня вопросом, что такое электрод. Чем глубже мы погружались в тему, тем сложнее мне давались пояснения.
Одно определение цеплялось за другое. Казалось бы простая фраза: «электрод — это электрический проводник, находящийся в контакте с ионным проводником». Но этот самый ион еще не открыт. Так же пока никто в мире не знает, что у иона общее число протонов не равно числу электронов. Физики и химики конца девятнадцатого века еще не подозревают о существовании тех самых протонов.
Повезло, что Василий кроме моей школы нигде больше не учился. О достижениях мировой науки он судил исключительно по журналу «Наука и жизнь». Ему и в голову не приходило, что принцип работы диода, описанного Эдисоном, еще не получил развития. Сам Эдисон хотел всего лишь продлить срок работы осветительной лампы с угольной нитью накаливания. Поскольку не открыт электрон, то и понятия термоэлектронной эмиссии нет. Эдисон просто не смог объяснить, что за явление он обнаружил. Впрочем, это не помешало ему оформить патент.
На самом деле Эдисон наблюдал то, как в раскаленной нити скорость движения электронов повышалась настолько, что они начинали отрываться от поверхности нити и устремлялись свободным потоком в окружающее пространство. Но если к электроду присоединить плюс батареи, то электрическое поле внутри лампы станет направленным. Электроны от нити накаливания устремятся к электроду, создавая тем самым электрический ток. Причем направление тока будет противоположным движению электронов.
Теоретические знания, почерпнутые из учебников, помогали мало. Я смутно представлял, как это все будет работать на практике. Казалось бы, что такого сложного сделать электровакуумный диод? У меня имелись все комплектующие, которые нужно соединить в конструкцию, что станет называться двухэлектродной лампой. Но еще сложнее было объяснить вначале Василию, а затем ученикам старшего класса, почему между катодом, который у меня был нитью накаливания, и металлической пластинкой — анодом, возникает электрический ток, ведь катод и анод между собой не соприкасаются.