– Я здесь останусь. Ладан за детьми присмотрит. Тиша поможет ему, – я посмотрела на мальчика, который важно кивнул.

Девочки нехотя меня отпустили, когда в палату заглянула Арина. Я попросила подругу отвезти детей домой и проследить, чтобы домовой четко исполнил указания. Она, конечно же согласилась, зная, что я бы для нее сделала то же самое.

Вскоре после уходя детей в палату заглянула Клавдия.

– Я тебе одежду принесла. Чуть великовата будет, зато есть что после душа надеть. Так что забирай, иди мойся, а я пока твоего покалеченного посторожу, – она кивнула на задремавшего Карапетова.

Я забрала одежду и отправилась в душ, находящийся здесь же в палате. Когда вернулась, то Клавдия мирно беседовала с моим мужем, который выглядел несколько бодрее, чем пару часов назад. Ох, и быстро же эти оборотни восстанавливаются. Если так пойдет, то он действительно завтра уже будет достаточно здоров, чтобы ехать домой.

Они замолчали, едва заметили меня. Клавка тут же поднялась со стула и, подмигнув мне, вышла за дверь.

– Тебе нужно отдыхать, – нахмурилась я.

– Без тебя все равно не смогу. Проверял уже, – хмыкнул Фома.

Я пожала плечами и, радуясь, что кровать в этой больнице шире, чем в любой другой, нагло забралась под одеяло. Легла на подушку и принялась уже без толики стеснения смотреть на моего собственного мужа. Он так же открыто изучал меня.

– Испугалась? – Тихо спросил.

– До безумия, – кивнула. – Когда думала, что ты умер, просто в истерике была.

– Клавдия сказала, что ты хорошо держалась, – серьезно ответил он.

– У меня просто выбора не было, – хмыкнула. – Но за руль машины я не скоро сяду. Да и вообще, машину никак не восстановить. Она сгорела.

– Это неважно. Машину можно новую собрать. Главное, что ты цела, – он поднял забинтованную руку и тыльной стороной ладони провел по моей щеке.

Я глубоко вдохнула, понимая, что надо теперь сказать что-то важное.

– Фома, – голос отчего-то дрогнул.

– Знаю, – совершенно серьезно кивнул он. – Я тоже тебя люблю. Очень.

Не знаю почему, но засыпала я в этот раз с улыбкой на губах. И… так хорошо, мне никогда не было.

А утром я проснулась от поцелуев. Легких, почти невесомых.

– Доброе утро, – зевнула, прикрывшись ладонью. – Пора вставать?