Открыв предательски скрипнувшую дверь, Ника замерла в дверном проёме. Бомж больше не спал, а стоя над одним из замеченных ранее тазов, мочился в него, помогая себе одной рукой, а другой почесывая себя где-то в районе задницы.
Повернувшись на скрип, он недовольно повернул голову к двери, но, увидев Нику, кивнул и отвернулся, продолжая своё дело.
– Ты сегодня рано встала, Клара. Я думал, после вчерашнего ты раньше солнца не встанешь, – произнёс он, потряхивая рукой с зажатым в ней стручком. – Раз так, идём я тебя попользую, пока утренние силы не ушли. Вставай на колени, дура.
Ника выключилась и, свалившись на пол, слегка стукнулась головой о притолоку двери.
Глава 3
Жестяная трубка, пропихнутая внутрь, оцарапала горло и Ника, зайдясь в кашле, очнулась, пытаясь не захлебнуться от вливаемой в нее жидкости.
– Гектор, держи ей голову, она всё выплюнет! – прокричал стоящий рядом старик, пытаясь одновременно держать воронку и вливать в неё жидкость из серого бурдюка.
Давешний бомж, одетый в серую же хламиду, покрытую пятнами, при этих словах подскочил к Нике и, схватив ее за волосы, зафиксировал голову, не дав двинуть ей даже на сантиметр.
– Клара! – проорал он ей в ухо. – Слушай господина лекаря!
Ника сучила ногами и дергалась, пытаясь освободиться от ненавистной воронки.
– У нее явное сотрясение содержимого головы… – пробормотал старик, не оставляя попыток влить оставшуюся жидкость в воронку.
– Клара, у тебя сотряслось в голове! – продолжал орать бомж, которого назвали Гектором, прямо ей в ухо. – Если ты не выпьешь козлиную мочу, господин лекарь не гарантирует твое выздоровление! Открой рот и пей, дура!
Словосочетание козлиная моча вызвало единственно возможную реакцию, и струя рвоты, вырвавшись из ее горла, окатила старика почти по пояс.
– Дурная дрянь! – заорал лекарь, бросая воронку и бурдюк и тщетно пытаясь хоть как-то очистить себя от содержимого ее желудка, равномерно распределённого по его одежде. Подняв руки над головой, он еще раз осмотрел себя, расстроено плюнув на пол, подобрал стоящий рядом саквояж и вышел в дверь, не говоря более ни слова.
Бомж Гектор отряхнул ладонями попавшую на него часть лекарства, после чего, брезгливо понюхав их, тщательно вытер о свою хламиду.
– Если ты стала полной дурой, тебя отправят ухаживать за свиньями, Клара! – сообщил он, ложась на тюфяк со свободной стороны.
– Почему ты зовёшь меня Кларой? – наконец выдавила из себя Ника, стараясь говорить потише, чтобы не возобновились рвотные позывы.
– Хорошенькое дело! – хлопнул в ладони Гектор. – Ты трёхнулась, как и твоя мамаша! Правда, ей удалось протянуть побольше. А ведь мне люди говорили - не бери Клару, у неё сумасшедшая мать и она сама будет сумасшедшей.
Он раздосадованно вскочил с ложа и принялся расхаживать взад и вперёд по комнате.
– Гектор... – обратилась к нему Ника, включая максимальную приязнь, на которую была способна, – расскажи мне про меня, у меня очень болит голова... Сделай доброе дело.