ГЛАВА ВТОРАЯ

До приговора два дня

Трепет пламени в камине немного расслаблял, успокаивал, но хруст бумаги в уставших ладонях вызывал дикий страх.

Когда руна телепорта погасла, я оказалась в комнате совершенно одна. Ярн не дождался возвращения, судя по всему, он просто не ожидал, что все закончится так быстро — после встречи с Федей мало кто мог похвастаться хорошим результатом своего похода. Чаще всего такие приключения заканчивались травмой конечностей, отсутствием кусков плоти и прочими неприятными моментами жизни.

Голова после переноса дико болела, такая реакция организма сильно раздражала, так как в момент боя могла повлиять на магические способности. Облокотившись о край стола, я замерла, тяжело дыша и пытаясь собраться с мыслями. В руках хрустнула бумага, словно напоминала о себе, как о чем—то дико важном.

Я махнула рукой в сторону пустого камина. Огонь мгновенно охватил сухие поленья, постепенно согревая помещение лаборатории, а заодно и мое тело. Почему—то разворачивать пергамент было страшно — что, если прочитав его, я узнаю, что не имею ни единого шанса на выживание? Раманш — последняя надежда…

Сделав пару глубоких вдохов, я расправила плечи, встряхнула головой, постаралась мысленно успокоиться и села напротив камина.

Бумага на вид была очень старая, пожелтевшая — края пергамента обуглены, и некоторые фразы просто невозможно было прочитать.

Нет, тут нет ничего о призыве или рецепте… Зато есть кое—что очень интересное… Кое—что, что, возможно, отговорит меня от встречи с этими существами.

Оказывается, они одни из самых древних рас, что появились в нашем мире. Наравне с драконами и эльфами раманш заняли подводное царство, главенствуя над всем морским миром. Они ненавидят ложь во всех ее проявлениях, отрицают ее до такой степени, что готовы вспороть живот любому, кто посмеет хотя бы намекнуть на то, что хочет сказать неправду. Не признавая людей, как вид, они искренне считают нас низшими созданиями, не способными ценить то, что дает нам этот мир. Неизвестно, с чего именно началась такая бурная ненависть к людям, но со временем, когда человек обучился колдовству, она лишь укрепилась,

— За последние сто лет еще никому не удалось выжить после призыва, — прочитала я последнюю фразу на первой странице, — как—то грустно все это, неправильно, что ли. Отбивает всякое желание продолжать искать способ добыть амулет истины…

Никто не знает, как выглядят раманш — еще никому не удавалось выжить после призыва. От несчастного мага, рискнувшего собственной жизнью, не оставалось и следа — лишь кровавые пятна в морской воде, похожие на разлитые чернила. Доказательств неописуемой красоты этих созданий нет, поэтому не стоило надеяться на моральное удовлетворение перед смертью.

— В принципе, после обвинения меня ждет казнь не лучше, — я словно убеждала себя в том, что мыслю в правильном направлении, но с каждой прочитанной фразой хотелось лишь одного — воспользоваться самым никчемным планом и бежать настолько далеко, насколько это возможно, — поэтому рискнуть вызвать эту тварь все же стоит… Так… что там осталось? Корень мандрагоры есть… яд гидры есть… ага, пресловутых демонических слез у меня нет… Надо как—то их добыть… Но как? Думай, ведьма… Думай…