28 февраля 52 года по причине массовых беспорядков, охвативших Рим после убийства любимца плебеев Клодия, Гней Помпей был избран консулом без коллеги по должности. Почти год он являлся единоличным правителем Рима, практически диктатором. При этом Помпей сохранил своё наместничество в испанских провинциях и, самое главное, продлил его срок ещё на пять лет» Он быстро навёл порядок в Риме, издал ряд важных законов и провёл несколько громких судебных процессов против организаторов беспорядков и взяточников[101]. Кроме того, Помпей протащил через сенат закон, в соответствии с которым Цезарь по окончании срока наместничества должен был не только распустить свои легионы, но и отчитаться перед сенатом обо всех своих действиях в провинциях. Это давало возможность привлечь покорителя Галлии к суду[102].

1 марта 50 года истекли наместнические полномочия Цезаря в Галлии. Он попытался их продлить, но безуспешно. Тогда один из его сторонников, народный трибун Курион, решился провести через сенат довольно смелое предложение, согласно которому Цезарь и Помпей одновременно снимают все свои чрезвычайные полномочия, дабы не создавать в государстве нежелательного политического дисбаланса и не допустить возвышения одного человека. Народ и часть сенаторов одобрили это предложение, но олигархи, выступавшие на стороне Помпея, сорвали его утверждение, требуя, чтобы Цезарь первым распустил свои войска и явился в Рим.

1 декабря этого же года состоялось очередное заседание сената, на котором снова был поднят вопрос о прекращении полномочий Цезаря. Сенат опять склонился к предложению Куриона, но сторонники Помпея сорвали заседание. 1 января 49 года сенат проголосовал за лишение Цезаря всех полномочий и приказал ему немедленно распустить свои легионы. В случае отказа он объявлялся врагом отечества. 7 января сенат, наконец, объявил Цезаря вне закона и приказал Помпею, наделённому неограниченными полномочиями, набирать войска[103].

Цезарь оказался перед весьма сложным выбором: либо война с сенатом и Помпеем, то есть, по сути, со всей Римской республикой, либо забвение и смерть. После долгих и мучительных размышлений он выбрал войну и выступил с пламенной речью перед своими легионерами. У Цезаря была прекрасная, дисциплинированная, закалённая в кровопролитных боях с галлами армия. Войска же Помпея были раздроблены, находились в основном в провинциях и более десяти лет не участвовали в сражениях. Кроме того, на стороне Цезаря были некоторые представители римской политической элиты, на которых он мог опереться.

В ночь с 10 на 11 января 49 года Юлий Цезарь форсировал со своими войсками пограничную реку Рубикон, которая являлась рубежом между Цизальпинской Галлией и Италией, и тем самым объявил войну Римской республике, ибо вступление проконсула с армией на территорию Италии воспринималось как военный мятеж[104]. По свидетельству Плутарха, когда Цезарь приблизился к реке, «он заколебался перед величием своего дерзания. Остановив повозку, он вновь долгое время молча обдумывал со всех сторон свой замысел, принимая то одно, то другое решение. Затем он поделился своими сомнениями с присутствовавшими друзьями, среди которых был и Азиний Поллион; он понимал, началом каких бедствий для всех людей будет переход через эту реку и как оценит этот шаг потомство. Наконец, как бы отбросив размышления и отважно устремляясь навстречу будущему, он произнёс слова обычные для людей, вступающих в отважное предприятие, исход которого сомнителен: «Пусть будет брошен жребий!» — и двинулся к переходу»[105].

Перейдя через Рубикон, Цезарь уверенно двинулся вглубь Италии, захватывая по пути близлежащие города, которые сдавались ему практически без боя. Серьёзное сопротивление он встретил лишь у города Корфиния, где в середине февраля три легиона Помпея попытались преградить ему путь, но затем перешли на его сторону. Ещё в конце января Помпей принял решение об эвакуации и покинул Рим. За ними последовали консулы, многие сенаторы и магистраты, бросив на произвол судьбы народ и государственную казну. Узнав об этом, Цезарь двинулся к порту Брундизий, где собрались бежавшие помпеянцы. В начале марта он подошёл к городу и осадил его, рассчитывая пленить Помпея. Однако 17 марта Помпею удалось отплыть из Брундизия в Грецию, где он намеревался собрать большую армию и подготовиться к решающему сражению с Цезарем[106].

Увидев, что Помпей ускользнул, Цезарь направился со своими войсками в Рим и без сопротивления вошёл в столицу 1 апреля 49 года. Он конфисковал государственную казну, хранившуюся в храме Сатурна, и немедленно объявил набор в армию, дабы пополнить свои легионы. После этого Цезарь со свежими силами двинулся в Испанию, навстречу стоявшим там легионам Помпея. Их необходимо было обезвредить, чтобы обеспечить крепкий тыл перед военной экспедицией в Грецию. В битве при Илерде 2 августа 49 года Цезарь разбил деморализованные помпеянские легионы, часть которых перешла на его сторону. Кроме того, ещё весной полководцы Цезаря подчинили острова Сардинию и Сицилию, высадка же в Африке обернулась крупной неудачей[107].

Вернувшись в Рим в конце ноября 49 года, Цезарь, ранее провозглашённый диктатором, был избран консулом 48 года. Получив официальные полномочия, он решил не дожидаться, пока Помпей накопит значительные силы, и со своими легионами отплыл в Грецию. В январе 48 года Цезарь высадился около города Орик и, захватив его и ещё несколько населённых пунктов, двинулся к портовому городу Диррахию — основной базе помпеянцев, но путь ему преградили легионы Помпея. В начале июля, после нескольких месяцев бесплодного маневрирования и позиционной войны, Цезарь потерпел серьёзное поражение в бою при Диррахии. От неминуемой гибели его спасла лишь удивительная нерешительность Помпея, прекратившего преследование[108].

После поражения у Диррахия Цезарь начал отступать в Фессалию. Помпей же двинулся за ним следом, намереваясь измотать обессиленного врага, тесня и преследуя его. Соратники Помпея, желавшие как можно быстрее уничтожить Цезаря и закончить войну, требовали от командующего более решительных действий. Они были так уверены в победе, что уже заранее стали распределять должности и награды. Именно они заставили колебавшегося Помпея устроить генеральное сражение[109].

9 августа 48 года армии Цезаря и Помпея встретились близ города Фарсала в Фессалии и вступили в сражение[110]. Несмотря на то что численность войск Помпея была почти в два раза больше, в битве главную роль сыграл именно полководческий талант Цезаря. По словам Плутарха, «когда Помпей с противоположного фланга увидел, что его конница рассеяна и бежит, он перестал быть самим собою, забыл, что он Помпей Магн. Он походил скорее всего на человека, которого божество лишило рассудка. Не сказав ни слова, он удалился в палатку и там напряжённо ожидал, что произойдёт дальше, не двигаясь с места до тех пор, пока не началось всеобщее бегство и враги, ворвавшись в лагерь, не вступили в бой с караульными. Тогда лишь он как бы опомнился и сказал, как передают, только одну фразу: «Неужели уже дошло до лагеря?» Сняв боевое убранство полководца и заменив его подобающей беглецу одеждой, он незаметно удалился»[111].

Армия Помпея была полностью разбита, а сам он бежал. Добравшись до города Митилены на острове Лесбос, Помпей воссоединился с семьёй и отплыл в Киликию. Здесь, посоветовавшись с друзьями, воспрянувший духом полководец принял решение отправиться с флотом в Египет и просить помощи у юного царя Птолемея XIII, отца которого он некогда восстановил на троне. Помимо большого флота у Помпея ещё оставалось несколько легионов, стоявших в Африке. Узнав о прибытии римского полководца, советники египетского царя решили, что лучше всего избавиться от него, нежели ссориться с Цезарем. При высадке на берег 29 сентября 48 года Помпей был предательски убит[112].

Плутарх сообщает, что «убийцы отрубили Помпею голову, а нагое тело выбросили из лодки, оставив лежать напоказ любителям подобных зрелищ. Филипп (вольноотпущенник Помпея. — М. Б.) не отходил от убитого, пока народ не насмотрелся досыта. Затем он обмыл тело морской водой и обернул его какой-то из своих одежд. Так как ничего другого под руками не было, он осмотрел берег и нашёл обломки маленькой лодки, старые и трухлявые; всё же их оказалось достаточно, чтобы послужить погребальным костром для нагого и к тому же изувеченного трупа. Когда Филипп переносил и складывал обломки, к нему подошёл какой-то уже преклонного возраста римлянин, который ещё в молодости участвовал в первых походах Помпея. «Кто ты такой, приятель, — спросил он Филиппа, — коли собираешься погребать Помпея Магна?» Когда тот ответил, что он вольноотпущенник Помпея, старик продолжал: «Эта честь не должна принадлежать одному тебе! Прими и меня как бы в участники благочестивой находки, чтобы мне не во всём сетовать на своё пребывание на чужбине, которое после стольких тяжких превратностей даёт мне случай исполнить, по крайней мере, хотя одно благородное дело — коснуться собственными руками и отдать последний долг великому полководцу римлян». Так совершалось погребение Помпея»[113].

Некоторые учёные полагают, что Вергилий в 48 году участвовал в походе Цезаря в Грецию и, возможно, даже сражался в битве при Фарсале. Считается, что на это могут указывать первые строки стихотворения ХШ из сборника «Смесь»: