Этот белесый уже спал в его доме! Без стеснения! Не спросив разрешения! Не предупредив!

Микаэль, воспользовавшись моментом, прижался корпусом к двери, надавливая на нее и оставляя голову брата с одной стороны, а тело — с другой.

— Эй! Убить меня хочешь? — рявкнул парень, оказываясь в ловушке.

Дверь придавливала его шею не так сильно, но ощутимо. Лео толкал дверь, пытаясь вытащить свою голову из западни, но Микаэль упорно не давал ему этого сделать, усмехаясь и удерживая того на одном месте в неудобной позиции.

— Именно. Чего приперся? Я тебя ждал? — рыкнул брюнет вместо приветствия. — Ну?

— Это наш дом! — последовал ответ спустя несколько секунд.

— Он прав, — поддержал его Рафаэль, откликнувшись позади.

— Где вы были тогда до того, как я его купил? — спросил брюнет с ехидцей, отступая в сторону и даруя свободу пленнику. Напоследок он все же не удержался и чуть надавил на дверь, услышав приятный его сердцу хриплый стон.

— Мало того, что разбудил, еще и чуть не убил, — ворчливо произнес парень, проходя внутрь комнаты и трогая себя за шею. — Мы же не бессмертные! Алеее. Чего я тебе сделал? Я всего лишь спал!

— А в моем доме-то почему? — спросил ошалело Микаэль, опадая на прежнее место в кресло. — Вы совсем охренели? Идите и спите у себя! Почему ко мне?

Его руки безвольно повисли. Мика смотрел вопросительно на обоих, не понимая, почему они вдруг к нему пожаловали. Жили — не тужили. Стоило переехать поближе к истинной и прикупить рядом с ней домик для своих будущих извращений, все же первая истинная на его пути, как вуаля… Они же весь интерес испортят.

— А где? — Леонард наконец выбрал для себя ложе и брякнулся к Рафаэлю на кровать. — У соседей располагаться надо было? У нас нет дара гипноза, как у тебя. А так бы — с радостью.

Казалось, они говорили о разных вещах, совпадая только в словах… Странный разговор получался.

Микаэль смотрел на двоих братьев, поделивших его постель пополам и размышлял вслух:

— Значит, один пришел мне нервы портить и раздражать за неимением более интересных дел. Ок. Всегда, как хвостик. А второй чего? — он повернулся к Рафаэлю.

— А второй разводится, — заключил второй и уперся взглядом в стену. — Ему одиноко и хочется семьи.

— И он вспомнил о тебе, — хохотнул Леонард.

И все сложилось мелкими кусочками.

Ах да…

Микаэль только сейчас припомнил, что стирал память его жене.