Если человек говорит: «Хочу иметь чистую совесть», значит,
Любое искусственное вызывание есть призыв сил и духов не свойственных человеку в обычном состоянии, т. е. это самонадеянный призыв противника к слабым местам своей крепости, и именно скалолазов к стене, а снабженных плотами — ко рву с водой; добром это очень редко кончается, т. е. только в тех случаях, если человек и без того намного нравственно их превосходит, но просто не осознает своих сил.
Риск остальных добычи не оправдывает. Все знания уже многократно даны людям, поэтому медиумизм — далеко не лучшее, до чего можно было додуматься. Как говорят на Востоке: «Знающий и не делающий подобен покойнику, которого забыли закопать».
Этикет учит, как облечь свое поведение в формы, принятые в данном обществе, и это есть внешность. Живая Этика учит, как испытать на самом деле и как передать ближнему частицу того сердечного тепла, наличие которого мы пытаемся изобразить фальшивой улыбкой. Т. е. Живая Этика — бриллиант души, отсутствие которого пытаются заменить стекляшками.
И как фальшивомонетчик боится и ненавидит тех, кто способен его изобличить, так и люди с фальшивыми душами прячутся в любые дыры, от изуверства до любых формальных сект и религий до неверия, называемого материализмом.
Так и ненависть их вызывается любым истинным учением. Так в любом истинном учении были мученики, были распятые, сожженные, четвертованные, колесованные и просто убитые или отравленные. И только когда извращалось истинное учение, последователи его процветали, как плесень на отбросах. И опять приходили новые с провозвестием истины, и рождались новые мученики и герои.
И вместо пустого богословия затронул отец Мень тему серьезную — и убили. Многовато серьезного появилось в песнях Талькова — и ушел за Орфеем.
Но еще лучше додумалась нечисть; как сказала одна шведская писательница: «Зачем концлагерь, если все средства массовой информации в одних руках». Передавай по радио, сфабрикуй кино и телевидение, печатай в газетах, что весь мир гибнет от голода, — и ты заставишь всю страну работать за заплесневелую корку, еще и благодарить заставишь. Скажи, покажи и прожужжи все уши, что весь мир помешался на порнографии, что их любимые артистки, меняющие мужей десятками, затасканы, как последние бардачные шлюхи, тысячекрат хуже те, хоть нуждой оправдываются, дай им музыку рваных ритмов типа рэпа или одуряющих и покажи королей этой музыки — наркоманов, спидоносцев, голубых, извращенцев, назови их сексуальным меньшинством, уже и терпимо, а если сказать «гомики», «педерасты» — уже грубо. Да? А если вместо романтической «путаны» сказать по-русски — «грязная потаскуха» — уже сократилось бы количество желающих заняться этим промыслом и не пустили бы их в ряды призванных нести культуру (культ уру), т. е. искусство света, но стало оно воистину искусством тьмы.
Также все эти деятели покушаются грубо на нравственность народа (включая и правительственных деятелей), появляясь с сигаретой или рюмкой на экране или печатая в газетах советы о «пользе» рюмки после бани, или позволяя закупать за границей жвачки для детей с голыми раскоряченными «герлс», именно не на наготу, а на непристойность позы делая упор. И соблазнив единого из малых сих на онанизм, они дают пищу тысячам демонов (недоразвитых духов человеческих и стихийных), питающихся испарениями семенной жидкости или крови. Да, да, да, это самая низкая, самая страшная, грязная черная магия, допускающая и привлекающая духов несовершенных и злобных.
Если массовая газета, центральная, заявляет, то это так просто, «вроде почесаться». Секс, секс, секс, кровь, кровь, кровь, кровь в жизни, кровь в кино, кровь в книгах, потоки крови людей и животных, что против этого «жертвы» колдунов прошлого, счет идет уже на сотни миллионов. Но еще страшнее жертвы духовные. Каждый утративший нравственное начало — готовая пища для одержателей, половина человечества ляжет позором одержания, уголовным отребьем и иже с ними, а это миллиарды уже.
Вот о чем молчат наши средства массовой информации. Распяли Христа и закрылись им как щитом — удобно для добычи власти и золота. Но кто вместо пустой болтовни о нем пошел по его стопам? Ах, как хорошо: «Он уже пролил кровь за нас», значит, нам и проливать не надо. Из агнца Божьего сделали козла отпущения и успокоились, пия кровь и вкушая тело его. Если бы вы так же символически кушали дома, как символически выполняете заветы Его, вы бы сдохли с голоду, и это было бы справедливо — за фальшивую жизнь получить фальшивое царство небесное.
По капле выпили кровь и жизнь Блаватской, пошла она на это, чтобы принести людям еще не извращенное Учение Высшее. Спасибо, вспомнили о ее столетии, красиво сказали о ее величии, и по-прежнему во всех школах преподаем ложь привычную. На тысячу учителей истории не найдется одного прочитавшего ее произведения, на десять тысяч — хотя бы одного понявшего, остальные не знают даже названия произведений ее. Еще позорнее именно для России забвение великого Небесного Диктанта Елены Рерих — матери Агни-Йоги, называемого Живой Этикой. Это книга, с которой должен рождаться ребенок и с которой должен умирать старик. Все от зачатия и правил жизни для беременных до опыта жизни в мире невидимом — все, чтобы стать Духом Огненным, а не поживой позорной для низких астральных стервятников. Все, что надлежит делать человеку, что государству, что человечеству, и так велика сила и открыта истина, что никто отрицать не осмеливается, но задавить пытаются молчанием, и только мелкие ученые воришки выдают за свое крохотные осколки выданных там великих знаний. Да, есть лаборатории и институты, пытающиеся использовать в грязных целях это учение, и тишина для народа, многие десятки лет тишины. А ведь когда-то было не поздно и можно было спасти Землю «малой кровью». Теперь этого варианта нет. Озон «скушает» металлическую технику, он будет сжигать легкие обывателей, но последователям только он и даст вздохнуть легче. Последователям Чернобыль, Челябинск и Семипалатинск будет как радоновые ванны целебен, но свалит радиация покойников еще ходящих. Уже очень поздно спасать все человечество, но если не поторопимся, то и часть спасена не будет. Подсчитайте количество воздуха, загаженного автомобилями, ракетами, самолетами, заводами. Подсчитайте, сколько уже пустынь на Земле, сколько лесов и пахотных земель в год приходит в полную негодность, засаливаясь, заболачиваясь, пересыхая, и прикиньте, насколько хватит Матушки-Земли и насколько хватит вас с учетом вдыхания всех этих ядов, вступающих в новые и новые химические соединения, а ведь продукты производства и распада всех химических производств, включая и боевые и бытовые о.в., никуда с Земли не исчезают.
И только имеющий в себе человеческое Землей озаботится, но и спасен будет; факиры не зря показывали, что и серную кислоту можно вместо воды пить, но когда же до крыс дойдет, что Земля — корабль, с которого им не сбежать, и каждый свое получит, ибо милосердие дают владыки Сострадания, но тяжко придется тому, кто вынужден будет испить чашу Высшей Справедливости, уже не разбавленную состраданием их. Щадят детей неразумных, но врагам духа своего, врагам Земли и человечества — справедливо по делам их, и сделавшие пустыню из Земли песчинками останутся в пустыне этой и отраднее им покажется ад, попами описанный, и приятным — усесться голым задом на раскаленную сковородку, лишь бы иметь этот самый зад. И карманного калькулятора хватит подсчитать срок расплаты, не замедлит он, разве что ускорится. Нарушившие порядок (гармонию) небесный и допустившие на Земле хаос стихийный от стихий и погибнут.
Принял на себя карму человеческую Христос, принял, чтобы отсрочить человечеству срок расплаты, но не покаялись и продолжали дела свои и худшие еще и десятками миллионов гибли в войнах, на дорогах, заводах, в катастрофах, и не понимают по-прежнему. И идет пир во время чумы. Одни не замечают, другие не хотят замечать, третьи видят и усугубляют. Неужели по-человечески непонятно — неготовый не пройдет.
Имеешь огород и сгнили до плесени триста тонн помидоров и лишь кустик один уцелел с тремя помидорами и возьмешь три штуки целых, но не станешь даже руки пачкать в гнили и плесени. Так будет и суд Божий. В какой космос можно пустить это человечество, так зверски убивающее свою мать — Землю? Дай им — загадят планеты ближние, не останови — и звезды начнут гаснуть. Лучше погибнуть с человечеством вместе, радуясь, что ни одна капля грязи человеческой и даже память о ней не выплеснулась в мир прекрасный. Худшие недостойны, но достойны ли лучшие, не сумевшие остановить их? Может, прав Дэн Сяопин — пусть погибнут под танками тысячи, сеющие смуту, но достойнее станет жить миллиард?
Если я верю, что моя воля и стремление привлекут необходимых сотрудников — они их привлекут, и эта вера уже есть сила. Но если я уже способен чувствовать сотрудников незримых, то это уже сила более высокая. Но если вдохновением творится подвиг, то этой силе уже ничто не противостанет.
Не только развоплощенные, но и духи живых людей постоянно привлекаются к сотрудничеству, хотя большинство так и останется неузнанным в теле плотном.
Мышление постоянное и правильное, знание уровней мышления, умение переходить на глубинные уровни прекрасно, но взлеты духовные наиболее высоки и постоянны при кажущемся рассудочном безмыслии, когда ведет чувство — эта безмолвная мысль сердца — простое желание поступать правильно и даже желание ощущать как побуждающая причина поступков, не более.
Чувство, препарированное мыслью, умирает и уже не руководит поступками человека. Сказано справедливо: «Мысль изреченная есть ложь». Значит, не только чувство, но и мысль «бесчувственная» исчезает в одеждах слов через попытку сформулировав осознать.
Так человек не в состоянии рассмотреть красоту бабочки в полете, ловит и накалывает ее на булавку и созерцает (как он считает) ее красоту, но это уже не красота бабочки, но трупа, и беда человеческая, что не видят разницы между живым и мертвым. Подменяя экстаз экзальтацией, доброжелательность — приличием, Этику Живую — этикетом, желание — стремлением, спокойствие — безразличием, систематичность (постоянность) — привычкой, любовь — ревностью, веру — изуверством, напутствие — запретом, безмолвие мозга — бездумностью.