Я почувствовала знакомый запах и дыхание на шее. С трудом, будто тело заржавело и его давно пора смазать, повернула голову. Илья. Лежал рядом и обнимал меня так же, как когда-то его я. В ту ночь, когда он застрелил человека. А я? Я тоже убила? Повернув голову в сторону выстрела, я увидела дыру в стене. Между моих ладоней по-прежнему был зажат пистолет, а сверху их крепко держали руки Ильи. Послышался поворот ключа в замке. На этот раз звук показался не таким далеким.

— Отпускай, скорее! — совсем близко раздался голос Ильи.

Я послушалась. Он помог мне сесть. Пока дверь напротив медленно открывалась, спрятал пистолет под мышкой, прикрыв его бомбером.

— Простите, пожалуйста, — улыбнулся выглянувшей из-за двери седой макушке. — Мы тут комод несли, с лестницы уронили.

— Мама дорогая! — повторила старушка. — Разбился, небось?

— Да ничего, цел будет.

— Значит, старинный. У Маргариты Александровны хорошая мебель была, крепкая. Вы, если еще что-нибудь выбрасывать соберетесь, ко мне постучите. Вам нести ближе, а мне добро пригодится.

— В следующий раз обязательно, — пообещал Илья.

— Аделечка, у тебя все нормально?

— Да-а, — отодвигаясь от Ильи, севшим голосом ответила я. — Спасибо.

— Твоя репутация уже пострадала, на голый пол можешь не пересаживаться, — сказал Илья, когда старушка прикрыла дверь. — Теперь весь подъезд будет знать, что ты пьяная валялась в коридоре с парнем в обнимку.

— Посмотри, — кивнула я на освободившийся участок коврика.

— Так ты поэтому меня чуть не застрелила? — достал из кармана бомбера бумажный платок и поднял сережку Илья. Красное золото, крупный голубой топаз.

— Я думала, это он.

— Ну я же кричал.

— Я не поняла, — замотала головой, чувствуя, как из глаз брызжут слезы.

— Да ладно, обошлось же все.

— Сережка, — всхлипнула я и спрятала лицо в ладонях.

— Ну смотри, есть и хорошая новость. Теперь у тебя полный комплект.

— Она не моя.