С каким нетерпением ждала она его в тот день! За городом слышалась орудийная и пулеметная стрельба. Там лилась чья-то кровь. И Сергей где-то там, в первых рядах бойцов. Она сама так велела. Да и без ее слов он не прятался бы за чужую спину.
Под вечер он снова заскочил на минутку — запыленный, пропахший незнакомым запахом пороховой гари, возбужденный.
— Ну и дали мы им жару! — говорил он. — Ничего, они еще испытают силу наших ударов. Мы не отдадим им свою жизнь даром… Смотри, это бронебойная пуля, а это трассирующая, ты таких еще не видела?
Он показал ей трофеи, взятые в первом бою.
— На, спрячь на память. А этих гранат ты тоже не видела? Ну-ка учись ими пользоваться. Раз, два, три — и бросай, изо всех сил бросай! Хватит силы?
Она взяла гранату, примерилась и ответила уверенно:
— Хватит!
Обняв ее за плечи, похвалил:
— Ну, молодец! Я так и знал…
И запел любимую песню:
Потом снова вернулись к воспоминаниям о первом бое.
— А все же молодцы наши хлопцы: Чуклай, Солохин и остальные. По Логишинскому тракту ползли танки. Солохин по кювету побежал навстречу и швырнул под гусеницу переднему связку гранат, а сам упал. Ну и грохнуло! Смотрим, задние попятились, развернулись — и назад. Ну, а мы взобрались на подбитый и давай выковыривать из него фрицев… Ну ладно, нужно бежать, а то я заговорился с тобой. Василий Захарович ругать будет.
— Сережа, будь смелым, но осторожным, — попросила его Вера на прощание. — Без нужды не бравируй…
— Все будет в порядке, не волнуйся…
Небольшой отряд Коржа занимал оборону в трех километрах севернее Пинска, в районе бывшего имения Заполья. Помимо основной дороги около Заполья проходила параллельная. Ночью бойцы окопались вдоль вековой липовой аллеи. Группа Корнилова расположилась несколько восточнее имения, на кладбище. Она должна была встретить противника на параллельной дороге.
На рассвете в тумане показались немецкие конники. Они ехали не спеша, не ожидали нападения. Припав к прикладам винтовок, бойцы ждали команды. Корж на спешил: надо поближе подпустить противника, чтобы каждая пуля попала в цель. Вот фашистский офицер почти поравнялся с затаившимся отрядом. Грянул первый выстрел. Лошадь шарахнулась в сторону, и офицер, как мешок, шлепнулся на землю. По большаку заметались лошади без всадников.
А из лесу выходил еще один эскадрон. Огонь перенесли на него. Впереди всех лежал Корнилов, рядом пристроился Чуклай. Они стреляли размеренно, не обращая внимания на пули, которые то и дело свистели вокруг.
— Вперед! — скомандовал Корнилов, намереваясь сделать короткую перебежку.
Но пуля ударила в левое плечо, и он пошатнулся. Пришлось лечь. Чуклай наскоро перебинтовал своего командира, и тот продолжал стрелять. Вторая пуля попала в левую ногу.
— Врете гады, не прорветесь! — сквозь зубы сказал Корнилов. — Все равно не пропустим.