— Эйнар…, — ей хотелось крикнуть, вскочить и догнать уходящего прочь мужчину, но голоса нашлось лишь на шепот, а сил только для того, чтобы приподняться.

Конечно, оборотень ее услышал. Обернулся и тяжелым взглядом окинул ее трясущуюся от слабости фигуру.

— Позову целителя, — сухо сообщил он, — теперь твое выздоровление — его забота. Так же указом Императора тебе пожаловано денежное вознаграждение в знак расположения и сожаления о перенесенных муках. Ты можешь потратить его как угодно. Купить дом, пустить в дело — выбор за тобой, только…, — тут мужчина не смог сдержать презрительной гримасы, — не советую возвращаться обратно. Твой бывший владелец не забудет просто так свой собственный промах.

— Промах? — тупо переспросила Иллин. Боги, о чем он вообще говорит? Указ, промах, деньги… Ее что, отпускают? Совсем? Равнодушный взгляд оборотня не сулил ничего хорошего.

— Внимание мальчишки было куплено. Луи обещал за твое соблазнение круглую сумму. Видимо, ассортимент вашего борделя нуждался в обновлении. Любили не тебя, а обещанную прибыль.

Зачем он смотрит так? Думает ей больно это слышать? Нет! Осознание того, что Йозеф на самом деле оказался алчным до денег подонком не затронули и краешка души. Гораздо больше ее сейчас волновал тот факт, что Эйнара она видит возможно последний раз в своей жизни. Иллин куснула щеку, отгоняя просившиеся на глаза слезы. Это его выбор, но прежде…

— Мне очень жаль, — от слабости и подступающих к горлу рыданий, слова звучали отрывисто, — я не должна была, не хотела, но… Я… Я просто… запуталась. И испугалась. Испугалась своих… чувств. Прости.

Все. Иллин упала в гору подушек и отвернулась. Пусть поскорее уходит. Размазывать сопли перед мужчиной она не станет. Да, ей не следовало уходить! Не после того, как между ними появилось что-то большее, чем просто физическая близость. Она сглупила и поплатилась за это самыми страшными… Часами? Днями? Сколько вообще ей пришлось провести в той вонючей клетке? Но где найти слова, чтобы объяснить, что она и правда испугалась. Но не его, а себя и своего вспыхнувшего влечения. Ненормальной тяги к совершенно незнакомому человеку, то есть оборотню… Такому наглому, бескомпромиссному, угрюмому и… сильному! Не только телом, но и духом. И красивому, да! Пусть эта красота и стала видна ей позже.

До боли стисну зубы, Иллин из последних сил сдерживалась, чтобы не сорваться на униженные мольбы и призывы. Она извинилась, но навязываться не станет. За свои ошибки надо уметь платить.

Занятая погребением собственного сердца, Иллин не сразу сообразила, что кровать позади нее прогнулась. Одного мига хватило ей, чтобы развернутся и железной хваткой вцепится в плечи обнявшего ее мужчины.

— Упрямая моя, — сладкие, осторожные поцелуи. В губы, мокрые щеки, зажмуренные до огненных пятен глаза, — Упрямая и храбрая. Посмотри на меня.

Она отрицательно затрясла головой. А вдруг это всего лишь ее фантазия? Или того хуже — злая насмешка напоследок.

— Маленькая, ну же.

Была, не была. На всякий случай посильнее сжав мускулистые плечи, она взглянула на оборотня. В его глазах не было и тени былого равнодушия.

— Ты же не думала, что я откажусь от своей пары так просто? — в пол голоса прорычал он, — Но твоя глупая головушка сама должна была дойти до мысли, насколько абсурдны попытки разорвать нашу связь!

— Не волок бы за косу в лес, не гонялся бы потом по всему Феориту, — обиженно засопела Иллин.

— И еще раз бы отволок! — отрезал Эйнар, — Не могла найти себе место работы приличнее?

— Амулет меня берег. Ой… Амулет! — она тут кружева на подушках слезами поливает, а о других и позабыла совсем!

— Мариит! Там же были другие женщины! Что с ними?!

— Тихо, тихо! — ее попытку выпутаться из одеяла и нагишом бросится на спасение томящихся в подвале пленниц, пресекли жестоко и очень приятно. Крепкими объятьями и нежным шлепком по голой попе.